Я запутался. Бронте, милая, пожалуйста. Я так запутался. Я не могу с этим справиться. Не могу справиться с собой. Если бы я мог все прекратить, я бы так и сделал. Пожалуйста, не говори маме. Пожалуйста. Подойди. Подойди сюда, моя милая. Не могу справиться со своими чувствами. Пожалуйста, не рассказывай матери.

Смотрю на Локи глазами, полными ужаса, а к горлу подступает тошнота. Он странно смотрит на меня, чувствуя, что со мной что-то совсем не так.

— Что такое?

— Ничего, — пытаюсь выговорить, но ни звука выдавить не удается.

— Ты вся дрожишь, — обеспокоенно говорит он.

Он прав. Меня обуяла дрожь с головы до пят. Ручьями стекает холодный пот. Тут в памяти оживает наш последний разговор с матерью. Она говорила, что мне нужно вернуться домой, что это очень важно. Она хотела, чтобы я вернулась на Рождество.

— Вдруг это твой последний шанс, — говорила она. — В марте может быть слишком поздно.

— Я не приеду в марте, — ответила я. — Меня повысили. Я остаюсь.

Она сказала, что заказала мне билет до дома, несмотря на объяснения того, что мне надо работать.

— Отдохнешь на Рождество. Все отдыхают на Рождество, — настаивала она. — Ты должна. Мне надо увидеться с тобой. Ему надо увидеться с тобой. Потом станет поздно.

Я успокаиваюсь, озадаченно глядя прямо перед собой.

— Мне надо ехать домой, — шепчу я Локи.

— Остался всего день.

— Я не о Британии. Мне надо домой — в Австралию.

Он мягко гладит меня по плечу.

— Возможно, и к лучшему.

Резко оборачиваюсь и пристально на него смотрю.

— Это не имеет отношения к Алексу. Я возвращаюсь. Мне просто надо на Рождество домой.