Эрик слушал непонятные речи, к которым уже привык, а прохожий бы и не понял, о чем они. Эрик не смел перебивать, осознавая, насколько интимные вещи она рассказывает. За такую откровенность ее вторая половина убивала любопытных.
– Но с Томасом все иначе, – закончила Нина.
– Туман не рассеивается?
Нина задумалась на секунду. Дело было не только в том, что между ней и Томасом нерушимая плотная стена. Сами Монстры вели себя загадочно. Там, где был Томас, не было Монстров. И Нина не понимала, почему.
– Не то, что Монстры не шепчут. Они… они как будто не хотят ничего говорить о нем.
– Они боятся его?
Нина покачала головой.
– Нет, это определенно не страх. Это что-то другое. Например, Монстры боятся тебя. Я помню, что Они боялись маму. Они не любят Яна. Презирают Марка. Но вот Томаса… Они словно еще сами не поняли, что испытывают к нему.
Эрик болтал ногами над обрывом и держал Нину за руку, точно боялся, что она сорвется. Хотя она часами сидела на перилах балконной террасы на полусотенном этаже, и зачастую он даже не был в курсе.
– Как ты думаешь, с чем это связано?
Ох, Эрик, тебе кажется, она знает все ответы, но ты задаешь уже десятый вопрос о Томасе, а Нина практически ни в чем не уверена наверняка, что касается этой таинственной личности. Нина долго думала прежде, чем дать ответ.
– Я думаю, это потому что он – сильный.
Эрик напрягся.
– В смысле он очень влиятельный?
Нина чуть мотнула головой.
– Нет. Он сильный вот тут, – с этими словами она постучала указательным пальцем по виску.
– Умный? Сообразительный? Хитрый? Красивый? Это же все – я.
Нина улыбнулась и взглянула на Эрика. Он редко был таким шутливым и задорным, чаще изображая из себя сурового и напыщенного лидера. Она позволила себе дотронуться до его лица и завести за ухо волнистую прядь, выбившуюся из массы товарищей.
– Ты силен сердцем, – сказала она. – Твое сердце очень горячее и… живое…
Нина пыталась выразить словами то, что ощущала внутри Эрика, чей духовный мир был, как зеленая лужайка в середине лета с кучей насекомых, грызунов и даже лосей с лосятами.