— Как видите, мне сейчас немного не до ваших новостей.

— Спокойно, — командует он неизвестно кому. — Только не волнуйтесь, как раз сейчас у нас все под контролем. Нам удалось нащупать след Лицедея, этот кретин наконец-то прокололся и уже совсем скоро будет у нас, вот тогда…

— Совсем скоро — это после того, как от моей сестры останутся одни воспоминания? — скептически уточняю я,

— Мы этого не допустим, — без особой уверенности заверяет Анатолий Степанович, едва не провоцируя меня послать к черту и его, и все эти дурацкие сказочки про установление контроля над действиями человека без имени и лица.

— Я со своей стороны тоже сделаю все возможное, чтобы этого не допустить.

— Только не говорите, что едете сейчас к нему?

— Он меня пригласил. Отказываться, значит подарить ему свою сестру, на что я пойти не готов.

— Но это чистейшей воды самоубийство!

— Или убийство. Посмотрим, кому удастся поставить финальную сцену в этом проклятом спектакле.

— А это еще что значит?

— Вам следовало уделять больше внимания словам своей дочери. Лицедей ставит свой собственный спектакль, вы разве не поняли?

— Это уже не игрушки, сынок, — внезапно меняет пластинку Анатолий Степанович, впервые обращаясь ко мне подобным образом. — Мы уже знаем, кто он и где может скрываться. Тебе нет никакой надобности попусту рисковать своей головой, чтобы спасти сестру — достаточно будет приехать к нам, и…

— И ждать, пока ваши люди будут блуждать в потемках в поисках Лицедея? А он в это время преспокойно разделается с Катей, и никто не сможет ему помешать.

— Он и пальцем ее не тронет, обещаю.

— Вы можете обещать мне это лишь в том случае, если сами являетесь Лицедеем.

— Что ты несешь! — вскипает Анатолий Степанович.

— Я уже и сам не понимаю.