Я брожу по залу около часа, внимательно разглядывая все вокруг в поисках скрытых знаков. Вдруг она изобразила свою баржу? Или у кого-то из героинь моя форма губ, или мои жесты, или непослушные волосы. Но ничего такого нет. Никаких намеков на меня на выставке человека, который был моим самым близким другом.

Конечно, нет, я оставила ее, я оставила их всех.

Я уже собираюсь уходить, когда замечаю еще одну отдельно висящую картину. На табличке указано, что именно эта картина привлекла внимание арт-дилера.

Женщина, лежит на животе на кровати, в руках у нее телефон с открытым окном «Ватсапа». Лора совершенно точно передала глянец «айфона». Можно было подумать, что это настоящий телефон, который положили поверх портрета. Картина разделена на две половины, и во второй ее части еще одна кровать и еще одна женщина с «айфоном». Но ее фигура прозрачная, исчезающая. Мне хочется коснуться картины, но я не осмеливаюсь. Сквозь прозрачное тело видно розовое постельное белье.

Замираю на несколько минут, рассматривая картину.

И наконец понимаю: это призрак. Мой призрак преследовал ее.

И тогда она решила выразить это в картине.

На табличке под картиной есть фото Лоры, и я наклоняюсь, чтобы рассмотреть его. Ее короткие волосы убраны под зеленый, украшенный камнями шарф, завязанный в узел на макушке. Она морщит нос и широко улыбается, глядя в камеру. В руках она держит стакан. Ее руки почти полностью покрыты татуировками. Она выглядит как модный художник, но это все еще моя Лора.

Рядом с табличкой стоит подборка фотографий с открытия выставки и вырезки из нескольких газет. Вот Джонти – он ничуть не изменился – по-прежнему, с брекетами и в мягкой фетровой шляпе; глядя на его ухмылку, и не сказать, что ему больше двадцати. Там же сестра Джонти – не могу вспомнить, как ее зовут. Лора рассказывала, что она чванливая и жуткий консерватор. Кажется, Эмма…

Среди толпы я обнаруживаю лицо, увидеть которое не ожидала: Рубен. На снимке он стоит рядом с Лорой. Сперва я чувствую удовлетворение: я так много значила для него, что он поддерживал связь с моими друзьями после того, как я его бросила. Но потом закрадывается подозрение, что, может, они просто встречались, пытаясь понять, что со мной случилось, если, конечно, Эд не рассказал им. Может, они встречались в пабе и обсуждали гипотезы.

Я судорожно сглатываю, в горле будто застрял теннисный мяч.

Снова смотрю на прозрачную женщину. Она как будто здесь и в то же время отсутствует. Я смотрю на ее прозрачное тело, ее почти отсутствующую одежду. Ее тело не оставляет следа на постели, она не отбрасывает тень. Такие важные детали. Это не я, но все же она символизирует меня – прозрачную от чувству вины.