– Хватит! – крикнул ректор, направляя на нас оружие. – Живо угомонились! Нашему Ромео пора. Проводите его за вещами.

Обслужники подхватили Диму под руки и потащили к лестнице. Он брыкался, но каждый раз получал неслабый удар от своих мучителей, а я про себя молила его не сопротивляться. Этот бесполезный героизм ни к чему, а у меня сердце обливалось кровью…

– Валерия, сядь, – Серов указал дулом пистолета на диван. – Мы просто поговорим. Теперь мы с тобой партнеры…

– Я вас ненавижу… Как же вас ненавижу! С чего вы вообще решили, что я буду с вами сотрудничать?!

– Потому что ты его любишь, – он кивнул на второй этаж, где в своей спальне скрылся Дима, – и не хочешь, чтобы мы поступили с ним так, как с обычной помехой. Предлагаю сделку, ты работаешь с нами, а мы не трогаем майора Смирнова. Более того, раз в месяц тебе будет предоставляться отчет о его жизни. А вот если откажешься, то твой майоришка умрет долгой и мучительной смертью. Только представь часы пыток, за которые он сам будет молить о смерти…

– Хватит! Замолчите!

Горячие слезы катились по щекам, капали на блузку, оставляя на ней разводы, руки дрожали, во рту пересохло, а на языке появилась неприятная горечь. Но все это было пустотой в сравнении с тем, как изнывало мое сердце.

– Мы будем медленно, один за другим вырывать его ногти…

– Хватит! – я закрыла руками уши.

– Потом дойдет очередь до пальцев…

– Перестаньте! – стала раскачиваться из стороны в сторону, надеясь больше ничего не услышать.

– А глазные яблоки…

– Я согласна! – прокричала я в отчаянии. – Согласна, слышите?!

– Не сомневался, что ты сделаешь правильный выбор, Валерия! Кстати, тебе не будет одиноко. Юрий Нилов будет работать с нами.

– Его вы тоже шантажом заставите?

– Нет, что ты? Юрий пока не знает о нашей деятельности. Его мы введем в курс дела тогда, когда он проникнется нашими идеалами. Это будет безболезненно, а не так, как с тобой.

На лестнице послышались шаги, и я обернулась. Дима шел сам, держа в руках небольшую дорожную сумку. Он явно собрал не все вещи, но больше взять с собой ему не позволили.

– Не сметь прощаться! Не сметь говорить друг с другом! – Серов снова навел на меня оружие. – Майор, одно слово, и я прострелю твоей обожаемой Ланской правую коленку. С этого момента ты забудешь о ее существовании, мы будем следить!

– Тварь, – прошептал Дима.

– Я сказал молчать! – взревел Серов, и я зажмурилась, боясь дикой боли от огнестрельной раны, но он не выстрелил. – Если ты, майор Смирнов, продолжишь свое расследование, то получишь ненаглядную по почте частями. Я не шучу. А теперь иди!