– А твои результаты в беге, легкой атлетике, танцах? Я молчу про учебу, – с упоением продолжал Серов.

– Что вы со мной сделали? Как?

– Когда твоя мать забеременела, твой отец давал ей специально разработанные препараты. Кроме того, она получала энергетику священных дольменов, когда по ночам Ланской привозил ее в подземелье. Он гордился тем, что сам лично руководит третьим этапом… Ты его детище не только генетически.

– Что?! Папа?! Я не верю…

Отец признался Захару, что был замешан во всей этой дряни с тайным обществом, но ни словом не обмолвился, что проводил эксперимент на беременной жене. Кто врал: папа – Захару или Серов – мне?

– Я знал, что ты не поверишь, – ректор полез во внутренний карман пиджака и протянул мне фото.

– Что это?..

Но ответ мне был не нужен. На фотографии был мой отец рядом с хорошо знакомыми мне преподавателями. Они позировали напротив спящей на каталке мамы, и происходило это в том самом зале, среди дольменов, где выступал Верховный. Выходит, врал папа… Но почему он соврал Захару, что ничего не знал о деятельности Калокагатии? Ему было стыдно? Боялся, что Нилов его осудит? А может быть, сам хотел забыть об ошибке молодости. Но как же мама? Как же я?

– Дмитрий, отдайте ваш мобильный, – обратился Серов к Диме, но тот и бровью не повел. – Как хотите… Ребят, дайте сюда его телефон.

Молодцы Серова, отвесив моему возлюбленному еще пару ударов, разбив при этом губу и скулу, вытащили у него из кармана мобильный и протянули боссу. Ректор не стал просматривать звонки, сообщения и почту, он бросил сотовый в стену, и тот разлетелся на десяток кусков.

– В любом случае, майор Смирнов, вы не дозвонитесь Лере. Над Оболенкой уже устанавливают глушители, и скоро сотовая связь пропадет.

– Зачем вам это надо? – вопросил Дима. – Думаете, студенты не взбунтуются? Не все же такие психи, как вы!

– Со студентами мы как-нибудь разберемся. В конце концов, у нас опыта общения с молодежью побольше вашего. А мы не хотим, чтобы у Леры был соблазн вам позвонить. Чем раньше она вас забудет, тем лучше. А теперь – вам пора!

– Отдайте мне Леру! – практически взвыл Дима, но снова получил удар по лицу.

Во мне закипала ярость. Я не могла смотреть, как эти уроды избивают моего любимого. Идея пришла молниеносно, и руки потянулись к торшеру так резво, что я не успела подумать о последствиях. Размахнувшись, я со всей силы ударила им одного из обслужников. Мужчина не сразу сориентировался, а я уже кинулась к Диме, но двое других оказались расторопнее и перехватили меня. Смирнов попытался прийти на помощь, но тот, который получил торшером, нарочито замахнулся на Смирнова.