– Федор, вы вчера показали документы, которые были у меня в портфеле, – начал разговор Николай Анатольевич. – Хотел посмотреть. Нигде не нашел.

– Правильно, не нашел. Я спрятал.

– Зачем?

– Чтобы ты глупостей не наделал, пока меня не было.

– Господи, да что в них?

– Об этом после. Сейчас договорим вчерашнее. Мы остановились на том, что ты из Северного порта отправил четыре лесовоза в Калининград, а два – на Роттердам, – Федор отхлебнул из горла.

– Да-а-а? Вы это помните? Я думал, не слушаете, дремлите.

– Чтобы слушать, уши нужны. Их, как глаза, веками не прикроешь. Все я слышал и все помню. Вот пытаюсь, чтобы этим пойлом память отшибло, – он приподнял бутылку. – Не получается. Ну, повторим попыточку?! – он опять отхлебнул из горла. – Продолжай!

– Продолжать то, вроде, нечего. После того как лесовозы отправил, домой улетел. Что со мной в Калининграде случилось я уже рассказывал.

– Тогда про жену свою расскажи. Как познакомились, как жили.

– Зачем?

– Для полноты картины. Понять, отчего она на тебя так взъелась.

– Это важно?

– Не хочешь, не рассказывай. Я это так, из любопытства.

Рассказ о Светлане и их совместных четырех годах получился недлинным. Когда закончил, Федор опять отхлебнул из горлышка, поставил ополовиненную бутылку на стол, откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу.

– В общем, картина ясна, – сказал он, когда устроился. – Дальше, что делать думаешь?

– Мне деньги должны. Как долг получу, разберусь с теми, кто мой бизнес отжал. Особенно с этим козлом, юристом, Юриком Захарко.

– А с женой как? Не будешь?

– Она просто дура! – со злобой выкрикнул Николай Анатольевич. – От ревности все! Поверила газетной утке! Поговорю с ней как следует! Там видно будет.

– Хм! – усмехнулся Федор. – Дура? Если я скажу, что именно эта дура у тебя все и отжала?