Гвен занялась составлением меню. Никакой экзотики, только традиционные цейлонские лепешки и хлебцы: цветочный, рисово-кокосовый, кири роти и другие простые блюда.

Как только все в доме было улажено, Гвен задумалась, что надеть. Ей хотелось выглядеть особенно милой к возвращению домой Лоуренса, и она выбрала платье, подходящее к ее глазам, приятного темно-фиолетового оттенка. Некоторое время назад она купила шелк в Коломбо, взяла с собой картинку из журнала «Вог» и попросила портного-сингала, который часто шил им одежду, скопировать ее. Готовое платье еще не доставили из Нувара-Элии, но если ей не представится случай забрать его самостоятельно, она все равно рассчитывала, что его привезут к нужному времени.

В суматохе подготовки несколько дней промелькнули быстро, наполненные переделками в последний момент, новыми решениями, мелкими проблемами и разбирательствами с поругавшимися слугами. Навина заботилась о Хью, пока Гвен распоряжалась, куда поставить цветы и сколько зажечь свечей. Она надеялась, что вечеринка поднимет всем настроение, в том числе Макгрегору.

Настал день приезда Лоуренса. Гвен провела его нервно – следила за последними приготовлениями и выбирала костюм для Хью: в чем же он будет встречать отца? Когда она посадила его у окна и попыталась подровнять ему челку портновскими ножницами, мальчик едва мог усидеть на месте.

– Не ерзай, – сказала Гвен, – или я выколю тебе глаз.

Хью захихикал и изобразил, как вынимает у себя глаз.

Гвен рассмеялась. Они еще ни разу не разлучались с Лоуренсом так надолго, и неудержимый восторг Хью перед встречей с отцом был заразителен.

Ближе к вечеру, всего за час до начала вечеринки, Навина вошла в спальню с большой плоской коробкой. Привезли платье. Гвен открыла коробку, сняла белую оберточную бумагу и задержала дыхание, осторожно извлекая наружу прекрасное творение портновского искусства. Оно было совершенно. Не слишком короткое, с расклешенной юбкой и лифом, расшитым оловянными жемчужинками. Она наденет подходящие к ним жемчужные серьги и бусы. К счастью, за работу было уплачено до того, как начались их финансовые проблемы, а значит, ее не упрекнут в неоправданной трате денег. Гвен приложила платье к себе и покружилась.

– Вы будете выглядеть очень красиво, леди, – улыбнулась Навина.

Гвен посидела рядом с Хью, пока тот играл с лодочками в ванне. Когда его наконец убедили, что пора вылезать, она обернула распаренного сынишку большим полотенцем и прижала к себе, но он вывернулся, заявив, что он уже не ребенок. Когда Хью был одет в белый костюмчик, как настоящий джентльмен, она с трепещущим сердцем села перед туалетным столиком.