— Доброе утро, — привычно пожелала она и тут же замерла, заметив, что он внимательно смотрит на нее.

Сначала Ирина не поверила своим глазам, потерла лицо ладонями, чтобы отогнать остатки сна и развеять ночные грезы, но, к счастью, ничего не изменилось — Тимур на самом деле пришел в себя.

Слезы, готовые в любой момент сорваться вниз, задрожали на ее ресницах. Она не шевелилась, тело будто парализовало от шока. Так сильно ждала, что сейчас просто не могла осознать, что это наконец случилось. Боялась обжечься, ведь столько раз уже жестоко обманывалась, но сейчас все было по-другому.

— Тим… — прошептала она и ощутила, как тот крепко сжал ее руку в ответ. — Родной мой, наконец-то ты вернулся…

Он пытался что-то сказать, но пересохшие губы не слушались.

— Что? Я не понимаю. Воды? Ты хочешь пить? — догадалась Ирина и огляделась в поисках бутылки.

Громов облегченно моргнул глазами — жажда была нестерпимой.

— Я не знаю, можно ли тебе, — опомнилась Романова и быстро написала Тане смс с просьбой срочно зайти. — Давай пока просто губы смочу?

Бережно поддерживая Тимура за голову, она несколько раз протерла его губы мокрым тампоном. Руки дрожали от волнения, а сердце разрывалось от переполнявших эмоций. Ира еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться от счастья. Так долго верила и надеялась, а теперь растерялась, не знала, как реагировать.

Тим устало прикрыл веки. Ему стало немного легче, но организму требовался отдых — возвращение в мир живых отняло слишком много сил.

— Тимур, — тихо позвала Ира, но голос ее дрогнул, обнажая тревожные нотки.

Он посмотрел в ее лучистые глаза. В них отражалось столько любви, искренней заботы и радости, что перехватывало дыхание. Именно сейчас почему-то вспомнилась последняя их встреча, когда он безжалостно оторвал ее от себя и запихал в багажник джипа. Тогда она смотрела на него точно так же. Сколько раз впоследствии он жалел о своем поступке, но не мог ничего изменить.

— Прос-ти, — с большим трудом, практически по слогам произнес он. Это были самые важные для него слова на данный момент.

— За что? — сквозь слезы спросила Романова. Эмоции, копившиеся в душе, искали выход, и она не сумела сдержаться. Счастье, радость, облегчение, — все было в этих горячих соленых дорожках, блестевших на щеках. — Мне не за что тебя прощать. Если бы не я, может, с тобой бы всего этого не случилось.

Громов нахмурился, выражая таким образом свое недовольство, а Ира заливисто рассмеялась, в первый раз за долгое время, просто расслабилась. Поддавшись порыву, принялась целовать его щеки, глаза, лоб, — все, до чего могла дотянуться. Задержалась на губах чуть дольше, щедро делясь с ним своей любовью.