Лоуренсо грустно смотрел на них.

«Почему мне так не везёт, – думал он. – Флавия любит Родриго, эти двое только увиделись впервые и уже на ты, уходят вместе. А я всё один и один».

– Лоуренсо, можно тебя на минуту? – спросила Изабела.

И, когда они отошли, спросила: в состоянии ли Аугусто хоть что-то заплатить за оформление квартиры, ведь ей тоже нужны деньги. У Лоуренсо отлегло от сердца, и он пылко заверил Изабелу, что Аугусто парень честный и деньжата у него водятся.

Аугусто и Изабела вышли из бара, обнявшись.

Мерседес увидела их и попыталась спрятаться в тени, но и Аугусто заметил её. Он не снял своей руки с плеча Изабелы, и они так и прошли мимо изумлённой Мерседес.

– Я жутко голодна. А у тебя вполне приличная квартира. – Изабела прошлась по комнатам.

– Я сейчас поджарю картошку.

– Потрясающе! Сто лет не ела жареной картошки.

– А где твой ухажёр Вагнер?

– Не оставляет меня в покое, а я его видеть не могу.

– Ты хочешь, чтобы я вмешался?

– Ни в коем случае. Разберусь сама. А ты здорово наловчился чистить картошку, вот бы мама удивилась… и папа. Аугусто, ты придёшь на день рождения бабушки?

– Чтобы снова поссориться с отцом? А страдать придётся маме.

Мерседес решила дождаться, когда погаснет свет в одном из окон, и она сумеет сказать этому мерзавцу Аугусто, что он не только лжец, но ещё и распутник. Но свет всё не гас и не гас. Мерседес было уже холодно и стыдно стоять на улице под его окнами. Девица нагло расхаживала по комнатам, размахивала руками. Аугусто, видно, колдовал с ужином.

Из окна донёсся запах жареной картошки.

«На ней туфли от «Бали» и платье «Валентино», а он угощает её жареной картошкой, – злобно подумала Мерседес. – Подцепил где-то богатенькую, а она, дура, счастлива».

От этих мыслей стало обидно: «вот женится он на богатой, а ты останешься с носом». Мерседес побрела домой. По дороге ей попался какой-то пацан, спешащий к костру, вокруг которого собрались подростки, и Мерседес попросила его, запомнить, в котором часу таксист Аугусто поедет на машине в город. За эту услугу она пообещала дать ему американский доллар.

Утром пацан сообщил ей, что таксист Аугусто уехал с девушкой в начале первого. Он знал это точно, потому что как раз вернулся Уго на мотоцикле и дал ему прокатиться до перекрестка, а на перекрестке часы, они показывали двенадцать, а когда он вернулся через десять минут к костру, таксист Аугусто сажал в машину девушку.

Мерседес хотела его лишить доллара от огорчения и потому, что он покинул наблюдательный пост, но в это время её позвала к телефону Эрме, звонил Дуглас, и проще было дать доллар, чем тащить за собою, как хвост, канючащего пацана.