Но кто-то напротив замахивается рукой и с остервенением хватает за ворот мастерки. Юра дёрнул раз, дёрнул два ощущая как горячая ненависть покрывает грудную клетку изнутри и заставляет пальцы сжимать ткань крепко-крепко.

– Мне вот интересно, почему ты всё это делаешь? Сбиваешь её на машине, калечишь, а? Тот, кого она до сих пор сильно любит и не может выбросить из головы. Вот скажи мне, почему она любит, а ты её об асфальт, уже дважды? – Юра встряхнул соперника ещё раз, процедив сквозь зубы, – тебя сволочь убить мало за то, что ты так истязаешь её. Тварь…

– Не старайся, ей всё равно это никак не поможет. Ты опоздал со своими выводами ровно на сутки.

Юра поднял руку над носом танцора, но тут же смирно отпрянул от него, заметив на крыльце охранника. Да, узнай Таня про рыцарские разборки, она бы явно это не одобрила.

– Я опоздал. Года так на два, – художник отвернулся, сжимая пальцы в кулак, – скажи, ты сейчас испытываешь всё то же самое, когда…

– Нет, – Алексей закрыл глаза, – тогда я боялся в первую очередь за себя. Я думал как спасти себя и был уверен, что с ней ничего серьёзного не будет. Но сейчас я боюсь за неё. Боюсь, что она оставит меня, – в конце концов пришлось поднять голову и посмотреть на человека, который уже и не был конкурентом. Он был впереди танцора, занял его место. Теперь он обладает всем, и ты не обладаешь ничем. Театр, друзья, любовники, Таня все, в конце концов, остались за бортом. Лёша напряг пальцы и сжал собственное горло крепко. И правда, же никого не осталось. – Не забирай её, пожалуйста. Таня очень нужна мне.

– Чтобы ты продолжил издеваться над ней? Нет.

Юра приблизился к Алексею, чтобы дать, в конце концов, отрезвляющую пощёчину. Звонкую, крепкую. Заслужил.

Быстро художник взбежал по лестнице и, ориентируясь по надписям на дверях, следовал до палаты. Он заглядывал наугад в каждую палату и за каждой дверью опасался увидеть неприятное. Неприметная обычная больница, общая палата на четыре места и вот она, лежит с перемотанной головой, перебитыми ногами, сломанной рукой. Художник дёрнул дверь предпоследней палаты. Что если она потеряла память и он обязан теперь начать всё с начала?

Среди пустых кроватей, поближе к окну лежала Таня. Её левая рука от плеча до кончиков пальцев была скована гипсом, а голову венчала многослойная повязка со стойким лекарственным запахом.

Она бросила недоумевающий взгляд на вошедшего посетителя.

– О боже, только не говори, что ты не знаешь, кто я, – Юра сожалеюще протянул, делая несмелые шаги.