– Она же упала не просто так, а из-за тебя… Что же ты сделал с ней?
в больничном коридоре танцор встал с кушетки и пошатнулся. Этот проклятый запах медикаментов раздражал. Шарканье ног по коридорам бесило. Голос в трубке грозился взять за горло. Заставить замолчать. Его пальцы впились в обивку сиденья.
– Это не твоё собачье дело. Гуляешь с ней? Теперь гуляй подальше.
– На другое я и не рассчитывал.
В телефоне художник услышал гудок. Вызов сброшен. Быстро же соперник сдал позиции. Или же завидев конкурента, побежал спасать последние возможности на настоящее "прости". Художник прыснул. Такого и быть не может. Но ведь откуда ему знать. Как бы то ни было, парень решил прямо сейчас (на ходу меняя рубашку на толстовку, брюки на джинсы) бежать в район Склифосовского. Его взгляд метнулся в сторону рамы в глянцевой обёртке и большому букету роз в вазе.
– Твою мать это не так должно было быть. Нет!
Он бы хотел любить как все. Легко и непринуждённо. Шагами малыми доказывать свою нужность и верность. Но легко не бывает даже у всех. Вместе с чувством художник получает сломанную куклу, которую необходимо отвоевать. А может зря это всё? Вбегая в вестибюль метро с увесистыми пакетами, он перебирал мысли в зарослях паники. Оставить. Отказаться. И карабкаться в долгие отношения не нужно. Учила же бабуля – в чужие дела не суй свой нос. А как теперь без неё, без Тани? Глаза зелёные смотрят вокруг. Можно найти такую же красивую, хрупкую, приятную прямо на этом перроне станции "Свиблово", а думать парень будет о другой. О Тане. Без мыслей о ней не уснуть, и болит под сердцем сейчас за неё. О боже… Это может быть самая непростительная ошибка, если он оставит. Прогулки, звонки, глупые поступки, её. С другими уже таким не будет. Не получится.
Оставить её без любви… Оставить без фантазий о танцах. Нереально. С кем она так же будет говорить о своих мечтах? Планировать кондитерскую. Не сбудется, но чёрт с ним, это невероятное что-то в серых буднях. С кем? Мечтать о путешествиях… А кто так же как она будет слушать Юру о картинах? Свысока смотреть, а улыбаться нежно. Невзначай брать за руку. Говорить про щетину. Как… Он будет писать её портреты и не видеть каждый день?
Горло что-то сжало, и Юра посмотрел на бегунок станций. Тянется время. Двери закрываются и открываются. А нужная станция не появляется. Она осталась далеко за рамками реальной жизни. Станция "Проспект Питерский" где-то в районе Мариинского театра. Он представил как эта станция их ждёт уже в миниатюрных улицах города. Заливает утренним солнцем площадь перед театром. А они мчат на такси.