– Прямо сейчас?

– Да. Всё, что Вы сможете увидеть в нашем кафе – это его рук дело.

Поезд стал замедлять ход. Его рук дело. Его сложная работа, растянутая на годы. Этот взбалмошный дизайнер, ночами разрисовывал маленькой кистью стены. Каждый сантиметр. И всегда запрещал Тане помогать. "Эта работа не для твоих рук, женщина. Придумывай меню. Утром приду – проверю". Этот неизменный голос. Упрямство осла. И холодное спокойствие, когда после первых шести месяцев кафе подожгли. Все картины растеклись по стенам горячими потоками на треснувший кафель. Таня рыдала, а твердолобый дизайнер бежал в ближайший банк брать кредит. "Исправим. Возьмём и исправим. Я мужиков знакомых позову. Два месяца и всё будет как раньше. Если получится, то лучше".

Таня осторожно поднялась с места, крепко упираясь рукой на трость. В одно получилось поверить только год назад – она опять чувствует. Свои собственные шаги.

– Вам помочь? – спохватился парень, но Таня отрицательно покачала головой.

– Предпочитаю двигаться без помощи. Так советует мой врач.

– И Вам не больно?

– Уже нет.

Всё же он старался быть рядом, в любой момент способный удержать девушку от неловкого движения. Но этого и в правду не требовалось. Каждый свой шаг Таня делала устойчиво и уверенно, смотря только вперёд. Она старалась скрыть хромые движения, неловкие наклоны в стороны, слабость мышц и кажется ей это удавалось, когда за спиной она услышала:

– Вы очень сильная девушка и смелый кондитер. Давно с таким удовольствием не ехал в Питер.

Таня повернула голову и кивнула.

– Надеюсь, Вы это говорите не потому, что так надо. Мне тоже было по-настоящему приятно с Вами говорить.

Постепенно пассажиры двигались к выходу из поезда, когда на перроне уже собрались встречающие.

Невзначай парень-журналист взял Таню за локоть. Помочь. Попросить задержаться ещё на немного.

– Может, завтра встретимся в Вашем кафе и поговорим больше о Вашей жизни? Думаю, мы можем сделать хорошие фотографии, и наш журнал согласится на расширенное интервью.

Скромно Таня кивнула, ловко перешагивая через порог вагона и мило прощаясь с проводницами.

– В нашем кафе? Это было бы неплохо. Только вот мой дизайнер может быть против.

– Кто, простите?

Таня сделала шаг и была тут же подхвачена чьими-то крепкими руками. Родными. Знакомыми. Теми самыми руками, которые её ловили за пять лет миллионное число раз. Выше рук, футболки и маленького букета цветов на щеке красовался шрам из детства, а зелёные глаза сияли как обычно ярко.

Юрий притянул девушку к себе и поцеловал в макушку. Суток двое не виделись, а он необъяснимо сильно соскучился.