Таня обернулась и, схватив Юру за руку, прибавила шагу, чтобы поскорее сесть в авто.

– И я ничего не успела ему рассказать о тебе.

Парень обнял крепко свою девушку за талию, проходя вперёд вдоль стены вокзала, прямиком к скоплению людей и машин.

– Мало верится, что этот щегол интересовался мной. Он с тебя глаз не спускал.

Таня закатила глаза.

– Это профессиональное. Ему нужен был портрет для интервью. Он выполнял свою работу – располагал к себе, – она потянулась к своему художнику, чтобы поцеловать крепко в губы, но в сантиметре от них отстранилась. Можно сказать, что Юра за пять лет всё так же юн, свеж и ни капли не изменился, но нет. Он стал серьёзней года на два, и на полгода выше приобрёл моду хмурить брови, когда рядом с Таней не он. Кто-то другой.

Она тихо засмеялась, оставив поцелуй на горячей шее.

– А это что у тебя там в глазах? Ревность что ли?

– Нет, это глупость.

Оказавшись в такси, Юра без промедления назвал адрес. За пять лет наизусть выучил, что первым делом Таня всегда едет на один день к отцу. Посвятить себя полностью и целиком ему: утром вместе прогуляться до кафе, днём съездить на Васильевский остров и вечером засесть в гостиной говорить до самой полуночи или зайти в Мариинский театр на балет.

Юра улыбнулся себе под нос, перебирая её тонкие пальцы в своей ладони. Боже, как же он тяжело провёл без неё два дня.

– Значит муж…

Таня нахмурила брови, напялив роль беспросветной дурочки.

– Что муж? Ты о чём?

– Ты назвала меня своим мужем.

– Ах, это… Случайно вышло.

Она отворачивает лицо и счастливо улыбается. Это маленькая фантазия, скрытое желание, мужчину, который рядом представлять мужем. Авто свернуло на Невский проспект.

– А звучало хорошо, – игриво отметил Юра, откинувшись на сиденье. Однажды он уехал в дождливый майский день, оставив Таню в московской больнице. И столько времени сам себя грыз. А потом она приехала, решив остаться навсегда. "Но только если ты не против" – смущённо Таня отводила глаза на том самом перроне Московского вокзала и держала тяжёлую сумку с вещами на своих коленях.

Юра обнимал свою танцовщицу, прекрасно зная, что отказать ей в любом желании – преступление против себя. Она столько делала вопреки. Это маленькое кафе в доме напротив, каждодневные визиты в реабилитационный центр, бессонные ночи на кухне, безрезультатные дни у прилавка. Сколько в ней силы? Нескончаемый поток. Теперь она гордая бизнес-вуман, приезжающая в Москву на обучение кулинарии. Лекции, практики. Она так сама захотела. И Юра перечить не стал.