И единственному, с кем мне удалось почувствовать себя нужной.

— Баб Нюр, у тебя всё нормально? Как с сердцем? — начинаю излишне бодро, что даже сухую и глухую к чужим эмоциям бабушку сразу же напрягает.

— Ай, нормально. А чёй случилось у тебя? Звонишь не по графику.

Хочется рассмеяться. Истерично, глухо. Упереться лбом в прохладный кафель туалетной комнаты, отклониться назад и с размаху удариться в него головой, расшибая ту до крови.

Господи, Маша, что с тобой не так? Звонки родной бабушке по графику. Даже любовь, и та, по расписанию: на жалких полгода каждый десяток лет.

— Нет, ничего. Всё хорошо, — говорю уверено и, чтобы оправдать свой глупый порыв, с кривой улыбкой поясняю: — Просто сон плохой приснился. Решила уточнить, всё ли у тебя в порядке.

— А, так, а я скажу тебе, к чему эт было! — тяжко вздыхает баб Нюра, и, судя по тихому шороху в трубке, плотнее кутается в свою любимую светлую шаль. А я жду с замиранием сердца, предчувствую ещё одни неприятные новости, даже не удивляясь тому, что они выстреливают по мне со скоростью пулемётной очереди, превращая хрупкую броню самообладания в решето. — Ты ж поди и не знаешь ещё, что с Пашкой-то твоим стало!

Глава 15

Глава 15

Слабая ты, Маша.

И глупая.

Смотрю на его профиль, задерживаюсь взглядом чуть дольше приличного. Да что там — глаз от него не отвожу, запоминая каждую мелкую и даже несущественную деталь. И мне это нравится. Всё, вообще всё: и откровенно изучать-любоваться, и не испытывать от этого смущения или привычной злости, и признавать перед собой, что он чертовски красив в своём напряжении готовящегося к бою хищника.

От него веет мраком. Тьмой, которая больше не живёт в душе, не зазывает через непроходимые болотные топи его глаз. Отныне она висит над ним ореолом, клубится вокруг тела, тянется по следам преданным слугой и надёжным помощником, отпугивая всех… и привлекая меня.

Он ведь догадывался, наверняка догадывался, что мне станет обо всём известно. И я, что таить, хорошо понимала, чем может обернуться моя с ним откровенность. Но за те три дня, что прошли с момента разговора с бабушкой, так и не смогла поднять с ним эту тему.

Не решилась. Не захотела.

На Пашу завели уголовное дело. За изнасилование несовершеннолетней, шестнадцатилетней девушки. А при задержании при нём обнаружили ещё и оружие с наркотиками, что в совокупности делает грозящий ему срок максимально приближенным к пожизненному.

И меня совсем не мучают угрызения совести за то, что теперь будет с ним. Хотя, по-нормальному, должны бы. Мне должно быть стыдно. Жалко.