— Что такое? — спрашивает, зажимая кнопку аудиосвязи, стараясь звучать весело и непринуждённо.

Разорвать, стереть в порошок, уничтожить тех тварей, которые решились на подобные действия против него.

— Андрей Леонидович, там у главного входа две полицейские машины. Говорят, что это… к вам.

— Не пускайте их! Они не имеют права сюда заявляться!

— У них ордер, Андрей Леонидович… — переминаясь с ноги на ногу, почти неразборчиво мямлит охранник, потирая залысину на затылке.

— Я сказал не пускать. Деньги вам плачу я, а не их блядские бумажки, ясно?!

Кишки скручиваются морским узлом, и он залпом опрокидывает в себя остатки водки, наливает новый стакан, трясущимися руками набирает номера тех людей, которые быстро разберутся с тем фарсом, что сейчас пытаются устроить вокруг него.

Бутылка ходит ходуном, и прозрачные брызги разлетаются по тёмной столешнице.

Абонент временно недоступен.

Занято.

Набранного вами номера не существует.

Новый входящий звонок.

— Что вы от меня хотите? — то, что должно было прозвучать с раздражением, выглядит как отчаянная попытка договориться. И эта мразь, донимающая его своими звонками, подкрадывается к нему как гиена, учуявшая запах пущенной крови и решившая поживиться сладкими объедками.

— Если за последний час вы не успели натворить ещё чего-нибудь, Андрей Леонидович, то вы обвиняетесь в многократных хищениях денежных средств в особенно…

— Послушайте, как вас там, Даниил…

— Ничего страшного, от волнения у нас люди и своё имя забывают, — заботливо-учтиво вставляет мужчина и как ни в чём не бывало продолжает: — Меня зовут Разумовский Даниил Александрович, и впредь я предпочёл бы, чтобы вы не обращались ко мне «мальчик».

— Вы впустую тратите своё время, Даниил Александрович. Чего бы вы не хотели добиться, у вас это не получится. Просто оставьте меня в покое и уезжайте отсюда.

— Мне не жаль потратить на вас своё время. Я подожду, пока вы соберёте все необходимые вещи и сами спуститесь к нам.

— Какие ещё вещи?

— Которые понадобятся вам в камере, конечно же.