— Вы совсем спятили? — нервно смеётся он, осторожно подходит к окну и выглядывает на улицу, непонятно на что надеясь: отблески красно-синих огней полицейских машин видны даже сквозь плотную бархатную ткань портьер.

— Андрей Леонидович, вы же взрослый и разумный человек. Не будете же вы теперь от нас бегать? Я фактически предлагаю вам явку с повинной и сотрудничество, и тогда мы сможем скостить вам срок, скажем, всего лишь лет до пятнадцати заключения. Это очень хорошее предложение.

— Засуньте себе в жопу своё предложение, — он отстраняет телефон в сторону, делая несколько жадных глотков, обжигающих и без того горящее огнём горло. — И перестаньте мне названивать.

— Ваши друзья не придут к вам на помощь.

— Идите на хуй, уважаемый товарищ полицейский, — ехидно хмыкает он и кривится, глядя на потухший экран.

Губы дрожат, растягиваются в широкой улыбке, шевелятся вслед за течением его мыслей, сосредоточенных только на поиске путей отступления.

Они окружили его прямо здесь, в собственном доме. Превратили надёжную крепость в хитроумную ловушку, загнали его в угол и бесчеловечно насмехаются, ожидая увидеть панику, мольбы о пощаде, готовность пойти на любые уступки. Конченые придурки, решившие, что он поверит их сказкам.

Белая кнопка связи с охранником приятно проваливается под его пальцем и щёлкает, когда на посту поднимают трубку.

— Ты можешь избавиться от них?

…

— Ты можешь избавиться от них? — бросает она невпопад и смотрит на него через плечо.

Он сбивается, останавливается, уже открывает рот, чтобы спросить, о чём она говорит, когда замечает в углу огромный букет алых роз, с которым забирал её из больницы.

Член моментально становится вялым, и меньше всего ему сейчас хочется продолжать ебаться.

Тупая сука.

— Ксюш, ты долго ещё будешь ебать мне мозг? — пытается перевести это в шутливую форму, но истинная злость всё равно вылезает наружу, неизменно всплывает на поверхность, стоит лишь взглянуть на её невыносимо раздражающее обиженное лицо. С размаху бьёт её по ягодице, оставляя на коже моментально приобретающий бордовый цвет отпечаток ладони, и натягивает на себя трусы, тяжело вздыхая.

— До тех пор, пока ты будешь ебать меня вместо того, чтобы просто поговорить, — огрызается она, поправляя задранный им подол платья, и уходит на кухню.

Ему приходится задержаться в спальне, чтобы взять себя в руки и унять желание тотчас же вышвырнуть её из своей квартиры. Слишком много нервов стала требовать от него эта девчонка.

Увидев её впервые, он как-то совсем по-ребячески завис. Разглядывал издалека около часа, пытаясь понять, что именно так привлекает внимание, очаровывает, влечёт, но так и не смог ответить на этот вопрос. Милая мордашка, хорошая фигурка, весёлый нрав и незамысловатое кокетство — стандартный набор каждой третьей бляди, ошивающейся в клубе в поисках хуя при деньгах. Но эта почему-то цепляла и никак не хотела отпускать.