Главным условием его работы была полная конфиденциальность всех, кто просил у него помощи. И, само собой, он оставался абсолютно неприкосновенным, пока действовал при старой власти.

Но старой власти больше нет. Убиты, задержаны, осуждены, пустились в бега. А новые люди задают новые порядки.

— Выбивайте из него информацию любыми путями.

— Предлагаешь пытать его раскалённым паяльником? — хмыкает Глеб, но под прикрытием сарказма прячется довольно прямолинейный вопрос о том, как далеко мы готовы будем зайти на этот раз.

— Предлагаю узнать всё, что необходимо лично нам и отпустить его на все четыре стороны.

— Уверен? — скептически уточняет он после непродолжительного молчания, — скоро выстроится очередь из желающих до него добраться.

— Вот и не будем облегчать им задачу. Ты знаешь, какая у нас конечная цель, — что-то предательски дрожит внутри, и я спотыкаюсь о собственные слова, теряюсь, беру передышку, хотя давно уже должен был смириться и отпустить прошлое.

Но разве можно по-настоящему отпустить то, что ещё возможно исправить?

— Кир, — произносит Глеб тем самым приободряюще-покровительственным тоном, который растягивает жалкие четыре года разницы между нами примерно в полтора-два десятилетия, и неизменно вызывает у меня желание огрызнуться, совсем как бунтующему подростку. — Если они остались живы, то я их отыщу. Даже не сомневайся.

— Не сомневаюсь, — отзываюсь эхом, еле удерживаясь от ехидных замечаний, так и крутящихся на языке. Глупо это, на самом деле. Я могу сколько угодно делать вид, что плевать, отболело, прошло — как делал это шесть лет после первого расставания с Машей, доведя свои навыки притворства до мастерства, — но Глеб никогда мне не поверит. Он бы и сам никогда не оставил ту ситуацию, не разобравшись, хотя с Лирицким они были лишь смутно знакомы.

Илья позвонил мне в момент эвакуации, сказал, что Маша вышла на улицу, а они с его подружкой идут на парковку, чтобы скорее уехать оттуда. И я сам не знаю, чем именно руководствовался тогда: внезапно проснувшейся интуицией или мгновенно сработавшей на пределе выброса адреналина логикой, — но начал тут же кричать, чтобы он не садился в свою машину. А ответом была тишина, прервавшаяся женским голосом, сообщившим, что абонент находится вне зоны действия сети.

Парковку так разнесло взрывом, что найти там хоть какие-то следы случившегося оказалось нереально даже после того, как спасатели полностью разобрали завалы рухнувшей высотки. И записи камер внутреннего наблюдения прервались, когда противопожарная система обесточила здание, лишив нас возможности узнать, что именно происходило в те пятнадцать минут после звонка Ильи.