Предварительно, правда, пришлось очередным слаженным мозговым штурмом заказать Егору новый комбинезон, потому что кровь и грязь со старого не пожелали отираться ни одним из предложенных на просторах интернета способом.

И тут-то я в полной мере оценила, сколько денег необходимо для содержания всего лишь одного ребёнка. Если не вдаваться в подробности, то мне, чтобы одеть и прокормить Егора, наверняка пришлось бы продать почку.

— Представляю, как будет беситься отец, когда узнает, на кого уходят его деньги, — как-то заметил Иванов, оформляя в детском магазине очередной заказ на сумму, почти дотянувшую до пятизначной.

— А ты ему расскажешь?

— Даже не сомневайся. Дождусь только, когда Тёма прилетит в Москву, потому что он не простит мне, если очередной виток войны между родителями пройдёт мимо. Наша любимая часть — это когда они начинают спорить, кто моложе: его любовницы или её муж, — злорадно ухмыльнулся он, а я впервые воспылала тёплыми чувствами к вовремя потребовавшему внимания Егору, который отвлёк меня как раз в тот момент, когда по старой привычке моя ладонь уже почти коснулась головы его брата, чтобы зарыться в светлые волосы и взъерошить их.

Этот жест всегда успокаивал и расслаблял Максима, что было особенно актуально, если речь заходила о его родителях. По крайней мере, он сам так всегда говорил.

Впрочем, когда-то ему нравилась и моя забота о нём — до того как это стало одной из причин нашего расставания.

А мне нравилась его самоуверенность и решительность, но в момент последнего нашего разговора по душам это вдруг оказалось минусом, из-за которого стоило разрушить всё, что было между нами.

Самым главным было не думать обо всём этом каждый раз, когда мы невольно начинали общаться так, словно не было последних полутора лет разлуки и огромной обиды друг на друга.

Хорошо, что Егор делал всё от него зависящее, чтобы у меня просто не оставалось времени на сомнения, гнетущие размышления или приступы меланхолии. Вдоволь набегавшись за ним по улице, пять раз приготовив еду и при этом десять раз убрав последствия еды, выработав рефлекс подхватывать его на руки при первом же тонком писке, предвещающем начало детской истерики, я проваливалась в сон, стоило только коснуться головой подушки.

Ну, не подушки, а любой части кровати, на которой приходилось спать вокруг крутящегося юлой ребёнка.

Учитывая то, что с Максимом мы честно делили обязанности пополам, а он ещё и приноровился загружать стиральную и посудомоечную машины прямо с братом на руках, у меня пробегал холодок по спине, стоило лишь представить, как кто-то мог справляться вот с этим в одиночку.