— Тогда пойдёмте!
Фазыл, даже не закрыв наружную дверь на замок, заспешил к дому тётушки Хаджии.
Отправив Свету разыскать н привести к нему Фазыла, Рустам погрузился в горестные размышления. «И почему это нет никаких вестей от Кати? Будь она здесь, разве повернулся бы у кого язык сказать такое про Фазыла?!. Этот нечестивец Максум-бобо так зло и несправедливо причинил душевную боль столь честному и чистому человеку, как Фазыл…»
Раздались чьи-то шаги.
— Мухаббат, это ты? — спросил он, повернувшись к двери.
— Нет, сынок, ещё рано. Я зашла спросить, что приготовить на обед, — отозвалась тётушка Хаджия.
— Я вот о чём думаю, мама. Трудно будет всё это перенести Фазылу.
— О чём ты говоришь, сыпок! Конечно, и Фазыл-джану, и Мухаббатхон, голубке нашей, нелегко придётся. Чтоб у тебя кровь пошла ртом твоим поганым, проклятый Максум!.. Всех, провалиться бы тебе, очернил, всем душевные раны нанёс… А рот и они идут! — встрепенулась тётушка Хаджия, увидев появившихся во дворе Свету с Фазылом. — Так и не сказал ты мне, что на обед приготовить.
— Фазыл пришёл? — обрадовался Рустам.
— Да, он.
— Ну если так, то приготовьте нам плов…
На этих словах Рустам осёкся и добавил как-то виновато:
— Если, конечно, у нас хоть немного рису есть…
— Найду, сынок, найду, как для такого случая не найти.
Фазыл шагнул через порог, нагнув голову. Тётушка Хаджия успокоительно и подбадривающе погладила его по плечу.
— Заходи, сынок, ждёт он тебя, не дождётся. И не особенно переживай.
— Я уж и так чуть грех на душу не взял. Вижу, совсем совесть потерял человек — врежу, думаю, по лбу заводной ручкой и пикнуть не успеет, как богу своему душу поганую отдаст…
— Нет, нет, сынок, не позволяй себе такого, не дай себя нечистому попутать.
Фазыл порывисто бросился к Рустаму, крепко обнял его. Рустам тоже успокаивающе похлопал друга по плечу, как бы говоря: «Не переживай, не рви себе душу. Кто может поверить этим бредням!»
— Эх, дружище, ты вот успокаиваешь, подбадриваешь меня, — сдавленным голосом заговорил Фазыл. — А как я теперь Мухаббат в лицо глядеть буду?