Управившись со стиркой, Мухаббат снова вошла в комнату. Села рядом с Рустамом и стала наблюдать за тем, как он пишет своей «ручкой» — иглой. Присутствие, а главное заинтересованное — он чувствовал это — внимание жены воодушевляло. Рустам с ещё большим рвением отдался новому для себя и пока не совсем привычному занятию.

Прошло ещё несколько месяцев, и Рустам уже довольно свободно читал не только букварь. Теперь он всё чаще просил Кучкарова приносить ему книги, что тот, разумеется, с удовольствием делал. Он не только радовался за Рустама, его учительскому самолюбию льстило то, что он за не такой уж и долгий срок помог своему ученику овладеть хотя бы необходимыми основами новой для него грамоты. А дальше тот уже и сам справится. Воли и упорства у него не отнимать. А перед Рустамом, буквально «проглатывавшим» книгу за книгой, всё шире и ярче, нагляднее и необозримее открывался мир большой человеческой жизни, от которой он так долго был совершенно отделён своей слепотой.

Вскоре и писать Рустам стал довольно бегло, и подолгу теперь просиживал над тетрадями.

— Что это вы всё пишете? — спросила как-то Мухаббат.

Рустам ответил не сразу, чтобы не оборвалась и не пропала мысль, которую он спешил перенести на бумагу. Потом распрямился и повернулся к Мухаббат.

— Сказать, что я пишу? — начал он почему-то таинственным голосом.

— Ну-ка, ну-ка, интересно же!

— Дело вот в чём, Мухаббатхон. Как только я начал сносно читать и писать по системе Брайля, меня не покидает одна заманчивая мысль. Задался я нелёгкой, сам понимаю, целью написать книгу о Великой Отечественной войне. Передать в ней упорство и самоотверженность, беззаветную храбрость и горячую любовь к Отчизне, народу, партии наших бойцов и командиров, лицом к лицу встретившихся в смертельной схватке с ненавистным врагом. О рабочих и колхозниках, поддерживавших своим доблестным трудом в тылу сражающуюся армию, своих отцов с мужей, братьев и сыновей, о тех, кто внёс и свой огромный, неоценимый вклад в великую Победу над чёрными силами фашизма. О таких, как ты, и о тебе. О твоей любви и верности, об умении свято и неприкосновенно хранить эти драгоценные чувства, несмотря ни на что. Как ты на это смотришь?

От последних слов мужа Мухаббат невольно покраснела, в глазах её заблестели слёзы благодарности и нежности, совсем девичьего смущения и любви.

— Что я могу сказать, — едва вымолвила она. — Вот…

Мухаббат порывисто обняла мужа и крепко поцеловала его в лоб, а потом в закрытые глаза. Рустам тоже обнял жену и растроганно прижал к груди.