— Будет… — он хотел было рассказать обо всём подробнее, но не решился.

Кто знает, как там в клинике всё обернётся? Да и Рустам обещал сам написать домой. Вот пусть он в этом письме сам всё и расскажет. И о радостном, и о печальном.

Безмерно обрадованная Мухаббат тут же побежала успокоить и тоже обрадовать свекровь. Тётушка Хаджия прямо извелась, ещё больше поседела с того дня, как Рустам с Фазылом улетели в Одессу.

А Света принесла в човгуме воды и поставила его на раскалённую печку. Затем присела рядом с тётей Фросей.

— Доченька, и папа твой здесь? — поинтересовалась старушка.

— Да… был здесь. Они с мамой совсем недавно уехали.

— А ты как же? — удивилась тётя Фрося.

Света ничего не ответила.

— Ну что ж, доченька, видать, сердце так велит. А сердца своего слушаться надо, вот что я тебе скажу. Уж поверь мне, старухе. Век прожила. Если прикипело оно, сердце, к местам этим, к людям, то ничего не поделаешь.

— Значит, это ты присматривала за моим беспризорным домом, Сапура, — спросил обрадованно и благодарно Фазыл. — И печку, наверное, ты затопила?

Света не успела ответить. Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату вошли тётушка Хаджия с внуком на руках, за нею Санобар-апа и Мухаббат.

— А ну, разворачивайте дастархан, — крикнула она с порога. — Я же вам завтрак принесла. Проголодались, поди, с дороги?

Гостье снова пришлось отвечать на традиционные расспросы о житье-бытье, о здоровье. А Света и Мухаббат в соседней комнате принялись готовить стол. Хотели было по-своему, по-узбекски расстелить дастархан прямо на полу, но Фазыл настоял, чтобы накрыли стол.

— Смотри-ка, — не удержалась Мухаббат от шутки, — неделю в Одессе побыл, а уже от курпачи отвык.

Фазыл лишь молча улыбнулся. Сабир и Эрбута, пришедшие первыми из мужчин, принялись помогать Мухаббат со Светой.

День пролетел незаметно. Засветили лампы.

Фазыл сидел с Сабиром и Эрбутой, другими мужчинами в дальней комнате и рассказывал им, как профессор Филатов осмотрел Рустама и обещал ему вернуть зрение. О себе, о том, что ему пришлось пережить в Одессе, рассказывать не стал. Растравлять незатянувшуюся рану было просто-напросто боязно. Друзья тоже понимали это, И потому никаких вопросов, могущих больно задеть их товарища, не задавали.

А со Светой творилось что-то непонятное, странное. Она старательно, даже упорно стала избегать Фазыла. Стоило ему войти в комнату, как она тут же выходила. Появится Фазыл во дворе, Света стремглав бросается в дом. А если выйти почему-либо нельзя, девушка делает вид, что занята неотложным делом, и даже глаз на Фазыла не поднимает. На вопросы его отвечает коротко, односложно.