Света идёт по самому краю улицы, любуется хрустально чистыми арычными струями, изумрудом раскинувшихся за арыком полей, влюблёнными глазами смотрит на окутанные бело-розовыми облачками цветения деревья, на бесчисленные стаи птиц, оглашающих окрестности ликующим щебетанием. Она во власти неиспытанного доселе очарования, которое исходит от просыпающейся природы, будто видит всё это впервые в жизни. Идёт и не может наглядеться на переливы нежных красок. «Неужели все прошлые вёсны не были такими же зелёными, цветущими, прекрасными?» — сама себе задаёт девушка вопрос, не подозревая, что это в её юном сердце расцвела весна. Это весна природы, усиленная весной молодости, надежд и предчувствия будущего счастья, заставляет смотреть на мир другими глазами и видеть его особенно прекрасным и очаровательным. Это весна первой любви будоражит и волнует молодую кровь.

… В своё время не только Фазыл, но и тётя Фрося заметили необъяснимые странности в поведении Светы. Она ходила какая-то от всего отрешённая, замкнутая, по-прежнему упорно избегала Фазыла, даже в доме его перестала появляться.

— Федя, сынок, — не выдержала наконец тётя Фрося. — Может быть, ты чем-нибудь обидел Свету? Пошутил неосторожно?

— Да нет, мама. Ничего особенного не припомню. Ну, а шутки… Кто знает? Только стоит ли на шутки обижаться?..

— Ума не приложу, что с девчонкой происходит…

Ещё раз поговорили с Мухаббат. Но та почему-то сразу смутилась, что-то невнятно ответила и поспешила уйти, сославшись на неотложные дела. Тётю Фросю это ещё больше встревожило и насторожило. «Нет, здесь что-то не так, — размышляла старушка. — Чует моё сердце, не так…» И она решила сама напрямик поговорить с девушкой.

В медпункте Света была одна. Она сидела за столом, заполняла какие-то бланки. Услышав скрип открываемой двери, подняла голову и тут же вскочила.

— Тётя Фрося? Здравствуйте… У вас что-нибудь заболело?

— В мои годы, доченька, всё болит. Только от старости пока не лечат. А пришла я к тебе не с болячками своими, будь им лихо, а по делу. — Тётя Фрося пристально глянула Свете прямо в глаза и многозначительно добавила. — По важному!

— По какому?.. — чуть слышно прошептала Света, побледнела, потом мучительно покраснела и испуганно глянула на нежданную гостью.

— … По важному, — повторила старушка, пододвинула поближе к столу табуретку и села.

Света сесть не решилась. Так и стояла, скованная напряжением и ожиданием. Она знала, что тётя Фрося пожаловала в медпункт неспроста, и даже догадывалась, почти догадывалась — зачем…

— Ты почему это носа к нам не кажешь? — без всякой дипломатии, грубовато-ласково начала тётя Фрося.-