Сиду не пришлось долго раздумывать, чем бы себя занять. Никакая пара рук не была в госпитале лишней. Он помогал вскапывать госпитальный огород – необходимое подспорье в условиях карточной системы. Перетаскивал на госпитальную кухню лед, ящики с яйцами, мешки с мукой, мясные туши с рынков, магазинов и ферм. Он помогал кормить раненых, мыть и перевязывать искалеченные тела солдат, моряков и летчиков. Разговаривал с ними, успокаивал и обнадеживал, пытаясь всячески поднять их дух.

Бо́льшую часть раненых составляли рабочие и крестьянские парни, которые неохотно вступали в разговоры с местными врачами. Индия наняла толковых врачей, но это были люди другого круга. Их властная манера говорить отпугивала раненых. А в голосе Сида по-прежнему звучал говор Восточного Лондона, хотя он давным-давно не жил в тех местах. Парни видели его грубые рабочие руки, умевшие держать не только стетоскоп и ручку, и узнавали в нем своего. Ему доверяли. Перед ним раскрывались. Пациенты рассказывали Сиду о своей довоенной жизни, о том, когда и где их ранило, делились страхами. Сид узнавал о них то, чего никогда бы не узнали врачи.

И Сид, к своему громадному удивлению, обнаружил, что ему нравится выслушивать раненых и говорить с ними. У него это замечательно получалось. Его юность и молодость прошли в Англии. Тогда он только брал; точнее, отбирал чужое: деньги, драгоценности и еще много такого, что ему не принадлежало. Теперь он отдавал, получая особое удовлетворение, какого никогда еще не испытывал.

– Не желаете ли выучиться на врача, мистер Бакстер? – в шутку спросила его Индия, видя, как он возвращает к жизни еще одно покалеченное тело и сломленный разум.

– Нет уж, спасибо. Я слышал, там все слишком просто, – ответил Сид, поддразнивая ее. – У меня есть дело поинтереснее. Собираю футбольную команду. Парни стосковались по футболу. Думаю, вытащу их из палат, пусть разомнутся. Дорогуша, ты не обидишься, если я поскачу в спортзал?

И с планшетом в руке Сид поспешил в спортивный зал, устроенный в одной из конюшен. Индия поймала его за рукав, притянула к себе и шепнула:

– Хороший ты человек, Сид, и я тебя люблю.

Он ее тоже любил. Больше жизни. Сид думал об этом сейчас, глядя на силуэт жены. Из кухонного окна лился теплый желтый свет. Сердце Сида было готово разорваться от переполнявших его нежных чувств.

Придя домой, он снял куртку и сапоги, оставив их в прихожей, после чего прошел на кухню.

Обрадованная Индия подняла голову:

– На плите тебя ждет жаркое из кролика. Миссис Калверт готовила. Она и печенье испекла.