Картер провел пальцем по запылившейся поверхности своего кожаного ремешка для часов.

– Черт.

– Лучше поспеши, или ты произведешь на нее плохое впечатление.

Не дослушав смех своего брата по телефону, Картер отключился, собрал перчатки и инструменты и побежал к джипу.

Как обычно, он не заметил, что прошло много времени. Иногда, когда он стоял на земле, под солнцем и по колено в зелени, ему казалось, что время останавливалось. Нужно было поставить чертов будильник.

Может быть, она опоздает?

Картер завел мотор и поехал по пыльной грунтовой дороге к дому.

Как будто у него не было других дел. Сопровождать целую неделю журналистку было еще одной обязанностью, с которой, как казалось остальным членам его семьи, Картер отлично справится. Это его матери следовало бы держать ее за руку, позволяя гладить телят и готовить в саду салат из свежих овощей. Или бойкому на язык Беккету. Он показал бы гостье ферму в идиллическом свете, а потом поухаживал бы за ней во время ужина при свечах и отправил бы ее обратно в город с кучей историй о том, как романтична «Голубая луна».

Но нет. Выбор пал на Картера, который должен был показать ей, какова жизнь на ферме. И он был чертовски уверен, что не станет обращаться с ней как с почетным гостем. Лишняя пара рук – это всего лишь лишняя пара рук. Он собирался заставить Саммер Ленц поработать и отправить ее обратно на Манхэттен с рассказом о настоящей жизни на ферме.

Картер заметил маленький красный автомобиль с кузовом-купе, когда мчался по дорожке к фермерскому дому.

И резко остановил джип рядом с машиной.

В спешке Картер выпрыгнул из джипа и напрямик побежал к крыльцу. Входная дверь, как обычно, была не заперта. Возможно, гостья была в доме.

Заметив ее, Картер остановился на полпути. Ее темно-синяя рубашка с жестким воротником была аккуратно заправлена в узкие брюки пепельного цвета. Брюки заканчивались чуть выше стройных щиколоток, вероятнее всего, для того, чтобы продемонстрировать короткие замшевые сапоги на шпильках. Прямые, как палка, волосы свисали до плеч светлым занавесом с серебристым отливом. На Картера уставились большие глаза цвета колокольчиков, обрамлявших клумбу за ее спиной. Пухлые губы, подкрашенные розовым блеском, приоткрылись, словно желая задать вопрос.

Журналистка была похожа на одну из фарфоровых кукол, которых до конца жизни коллекционировала его бабушка. Сцепленных спереди маленьких рук и прямой спины было довольно для того, чтобы спровоцировать сержанта-инструктора на комплимент.

Вероятно, он до чертиков напугал ее своим появлением, подумал Картер.