Пусть он влюбился в неё лишь недавно, но они знакомы больше пятнадцати лет. Пятнадцать лет на то, чтобы узнать её. Он не собирался думать о ней иначе из-за одной странной ночи.

Маркус прошёл в музыкальную комнату, которая гудела словно улей, поскольку слуги готовились к предстоящему выступлению. Он просто хотел хоть мельком увидеть Онорию, сказать ей несколько слов поддержки перед концертом.

Чёрт, да ему самому нужна поддержка. Как больно будет сидеть здесь и смотреть, как она разыгрывает целый спектакль ради своей семьи.

Маркус стоял в углу зала, сожалея, что приехал так рано. Вначале это показалось ему хорошей идеей, но теперь он не представлял, что именно он себе думал. Онории нигде не было видно. Ему следовало это предвидеть. Она с кузинами, наверное, где-то настраивает инструменты. А слуги смотрели на него искоса, словно спрашивая, что ему здесь понадобилось.

Маркус поднял подбородок и оглядел помещение тем же образом, как он поступал на официальных приёмах. Он выглядел скучающим и гордым, но ни то, ни другое не было правдой.

Он подозревал, что никто из гостей не покажется ещё на протяжении получаса, по меньшей мере, и задумался над тем, чтобы подождать в гостиной, которая как раз должна была пустовать. Тут он заметил отблеск розового и узнал леди Уинстед, которая неслась по комнате в необычной спешке. Она торопливо подошла к нему.

– О, слава Богу, ты здесь, – произнесла она.

– Что-то случилось? – Он попытался понять, что означает эмоциональное выражение её лица.

– Сара заболела.

– Какая жалость, – вежливо ответил он. – В каком она состоянии?

– Понятия не имею, – ответила леди Уинстед достаточно резко, учитывая, что речь идёт о здоровье её племянницы. – Я не видела её. Мне только известно, что здесь её нет.

Маркус постарался угомонить радостное чувство в груди:

-Так значит, концерт придётся отменить?

– Почему все об этом спрашивают? О, неважно. Конечно же, мы ничего отменять не будем. Гувернантка Плейнсуортов немного играет на фортепиано, и она займёт место Сары.

– Значит, всё уладилось, – произнёс Маркус. Он кашлянул. – Не так ли?

Леди Уинстед посмотрела на него как на непонятливого ребёнка.

– Но мы же не знаем, как хорошоиграет эта гувернантка.

Маркус не понимал, как способности гувернантки могут повлиять на общее качество выступления злосчастного квартета, но он не стал высказываться вслух. Вместо этого он проговорил что-то вроде «ах, вот как». Или «ну, да». Что-то, послужившее цели издать звук, но ничего при этом не сказать.

Он полагал, это наилучший выход из ситуации.