– Вы знаете, мне неизвестно, насколько красными они должны быть, – ответила Онория мистеру Бриджертону. – Полагаю, любые прожилки являются плохим предзнаменованием.

Она обратилась к леди Данбери:

– Я недавно ухаживала за кем-то, у кого началось заражение.

– На руке? – пролаяла леди Данбери.

Онория не представляла, что ответить.

– Это было у неё на руке? На ноге? Девочка, главное – в деталях. – Графиня стукнула тростью, едва не угодив по ногам мистера Бриджертона. – Иначе история становится скучной.

– Простите… Э-э, на ноге. – Онория не видела причин пояснять, что нога принадлежала не «ей», а «ему».

Леди Данбери смолкла, а затем явственно хихикнула. Онория не поняла почему. Потом пожилая дама заявила, что ей срочно необходимо поговорить со второй скрипачкой и ушла, оставив Онорию наедине с неотразимым мистером Брижертоном (насколько можно уединиться посреди толпы людей).

Онория не удержалась от взгляда на графиню, приближавшуюся к Дейзи, и мистер Бриджертон сказал:

– Не бойтесь, она почти безобидна.

– Моя кузина Дейзи? – усомнилась Онория.

– Нет, – ответил он, ничуть не смутившись. – Леди Данбери.

Онория снова посмотрела на Дейзи и графиню:

– Разве она глухая?

– Ваша кузина Дейзи?

– Нет, леди Данбери.

– Полагаю, что нет.

– Ох, – содрогнулась Онория, – тогда всё плохо. Она непременно оглохнет после разговора с Дейзи.

На этих словах мистер Бриджертон не выдержал и обернулся. Его ожидало зрелище, а точнее, сила звука голоса Дейзи, которая очень медленно и громко проговаривала каждое слово, адресованное леди Данбери. Он тоже вздрогнул.

– Это не приведёт ни к чему хорошему, – пробормотал он.