На второй этаж подниматься не пришлось, к тому же дверь в квартиру номер два на первом этаже, оказалась незапертой. Тётя Маша её толкнула, и вошла. А Алёна осталась стоять в дверях. Даже заглядывать внутрь не хотелось, с порога всё было прекрасно видно и понятно. Тесная квартирка со скрипучими, провалившимися полами, потемневшими от времени обоями на стенах и со стойким запахом грязи. Судя по всему, в квартире давно не наводили порядок, даже пол не мыли. Поневоле подумалось, как можно в таких условиях проживать с маленьким ребёнком. Алёна вздохнула. Стала прислушиваться к тому, что происходило. Тётя Маша прошла в комнату и с кем-то заговорила, причём на повышенных тонах. Хозяйка, судя по всему, визиту не обрадовалась, недовольно отзывалась на вопросы и претензии, а затем и вовсе громогласно заявила, чтобы все с её жилплощади выметались.

– Ольга, да что ж ты говоришь такое? – Тётя Маша расстроилась не на шутку. – Такое приключилось, а ты даже не сообщила!

– А как я должна сообщать? У меня телефонов нету, а письма мне рассылать некому. И желания нет. Ты зачем ко мне пришла?

– Как зачем? Зойка сбежала, а я и знать ничего не знаю!

– Сбежала, потому что зараза твоя племянница! Скажешь, что ты об этом не знала? Бросила меня с ребёнком, вещички ночью собрала и уехала. И знать я не знаю куда, ясно тебе?

– А Пашка где?

– Тоже где-то черти носят.

Алёна всё же рискнула войти в квартиру, сделала несколько шагов и остановилась в дверях в комнату. Заглянула. Ничего особо гнетущего не увидела, в комнате почти не было мебели. Только старая стенка «Русь», старенький телевизор в углу на древней тумбочке и продавленное мягкое кресло с засаленными подлокотниками, в котором и сидела хозяйка квартиры. Грузная, седая женщина с недовольным лицом. Она хмурилась и подслеповато щурилась, глядя на тётю Машу.

– А где ребёнок? – спросила у неё Алёна.

Женщина повернула голову и уставилась на неё. Смотрела долго, после чего нехорошо усмехнулась.

– Явилась, не запылилась. Меня спрашивает: где ребёнок!

Тётя Маша махнула на женщину рукой.

– Господь с тобой, Ольга, совсем ты слепая стала. Это же не Зойка, а сестра её старшая. Я от неё и узнала, что Зойка вас с Алиской бросила.

Алёну всё разглядывали и разглядывали, а после просто равнодушно отвернулись. А тёте Маше хозяйка квартиры кивнула.

– Бросила, – подтвердила она. – Словом не обмолвилась, мерзавка. Ночью вещички собрала и уехала. Девчонка утром орёт и орёт, я в комнату заглянула, а нет никого. Сбежала. Только записку оставила, что теперь Пашкина очередь дитё растить. Вот так вот.