Опять неожиданный обхват ладонью и сильными фалангами под подбородком и скулами, и в этот раз ты не просишь, а именно заставляешь потянуться под давлением и нажимом твоей руки назад, затылком к бортику ванны, глазами вверх к твоему лицу… к твоему гребаному взгляду. Пережать, перехватить, вонзить поглубже все твои клинки в легкие, сердце и тонущий разум.

— Он ведь тебя столько раз трахал, видел в самых извращенных позах, делал с тобой в постели самые откровенные вещи. Что такого криминального или неестественного, если любящий тебя мужчина вымоет тебе волосы и каждый уголок твоего бл**ского тела? Или дело лишь в тебе, Эллис? Тебе хотелось оставить для себя хоть какие-то мнимые границы личного пространства, место и вещи, которые никто не смел бы трогать, кроме тебя одной? То, что давало бы тебе ложное чувство призрачной свободы? Уголок-убежище, где бы ты могла прятаться ото всех… и от себя тоже. То, чтобы ты никогда, никому и ни под каким принуждением не доверила, не открыла и к чему бы не подпустила.

Кажется, я уже с трудом улавливала смысл твоих красноречивых словоизлияний, хотя меня и тянуло с непреодолимой силой заткнуть уши, зажмуриться что дури и… завизжать. Но я просто лежала в твоей шикарной ванне, примороженная-припечатанная к ее дну прессом твоих слов, голоса, взгляда, черной тьмы и смотрела на тебя… тупо смотрела и слушала… время от времени позволяя делать с моим телом все, что тебе взбредет в голову. Поднять поочередно из воды одну руку, потом вторую, тщательно намылить их изгибы от плеч и до самых кистей, немного задержаться на ладошках и пальцах. И с каждым из этих неописуемо нежных манипуляций и соприкосновений меня раздирало, рвало изнутри по легким и свежим швам на сердце диким желанием разрыдаться.

КАК? Как ты мог говорить такие вещи и совершать с моим телом столь невероятные воздействия? Резать, душить, кромсать сознание каждой идеально взвешенной и просчитанной на десять ходов вперед фразой, и одновременно скользить по пульсирующим нервным окончаниям эпидермиса сладчайшим трением-касанием твоих пальцев и кожи. Убивать словами и тут же воскрешать ласками, нежностью жестов, блаженной истомой-слиянием с твоим теплом и физической близостью.

— Ты действительно думаешь, что у тебя есть что-то, что принадлежит только тебе одной? Твоя свобода, право выбора, твое тело и ты сама?.. То, к чему якобы не властно прикоснуться без твоего на то ведома и разрешения? Или сделать с тобой что-то, вопреки твоим закостенелым принципам? Ты в этом все еще убеждена? Даже сейчас?