Не думаю, что в те секунды я вообще соображала и понимала, что делала, и, главное, как. Я только чувствовала эту зудящую, раскачивающую вибрацию циклических приливов и замкнутого переменного тока поверх и внутри дрожащего тела. Возможно именно они и помогли мне встать на ноги, сделав нечто невероятное — влив в мои свинцовые конечности ощущение ложной невесомости и почти парения. Правда меня поочередно то придавливало ко дну ванны, то тянуло вверх, будто я и вправду находилась внутри какой-нибудь центрифуги.

Да и ты не дал мне и пары минут на подобную роскошь — сбежать из твоей реальности хотя бы на несколько ничтожных мгновений. Перекрыл собой все пространство белой комнаты, заслонив длинный портал к размытому стеклу большого яркого окна, окутав мой взгляд и разум совершенной картинкой божественного лика и бездонных когда-то столь чарующих глаз. Сейчас их притяжение усилилось во сто крат. И я готова была утонуть, захлебнуться, раствориться в их живой засасывающей тьме, если бы ты позволил мне это сделать без единого шанса на возврат.

— Умница, — щедрая похвала из уст довольного хозяина? Или отрезвляющая пощечина по сознанию отупевшей Эллис Льюис?

Я снова не успеваю определиться с тем, что со мной происходит, что ты такого делаешь, что меня опять вырывает в эти гребаные сверхозязаемые пределы твоей беспощадной реальности. А может всему виною ты сам? Твои руки, твоя подавляющая близость, твоя живая клетка самого сильного и несокрушимого тела, объятий, в которых хочется спрятаться и укрыться от себя самой (и от тебя тоже).

Да, ты делаешь именно это. Окутываешь собой, хотя по началу я не чувствую, как ты накидываешь на мои плечи и спину широкое, нагретое на сушилке махровое полотно банного полотенца, пока к нему не присоединяется давление твоих широких ладоней, рельефные изгибы мускулистых рук. Ты пытаешься завернуть меня внутрь белой мягкой ткани, а меня непреодолимо тянет прижаться к твоей шее и плечу, прильнуть к твоей груди, зажмуриться и вцепиться с такой силой, чтобы ты не смог разжать моих изголодавшихся по тебе жадных пальчиков… никогда. Но в том-то и дело, мои руки оказываются в плену толстой материи полотенца, и ты пеленаешь меня внутрь нее, как куколку в белый кокон. И еще через несколько секунд подхватываешь на руки, вытягивая полностью из ванны. А все что остается мне при этом, немощно скулить внутри парализованного разума, поскольку в этот раз я не могу даже к тебе прикоснуться. Только ловить скудные мгновения объятий твоей титановой клетки.

Это нечестно. Пожалуйста. Можно я хотя бы прижмусь виском к твоей скуле? Вдохну глубже запах твоей прохладной кожи, соприкоснусь с ней и твоим гладким лицом своими?