— Расставь ноги чуть по шире и постарайся расслабиться. Ты слишком перенапряжена. Эллис, я не собираюсь делать с тобой ничего ужасного и омерзительного.

Господи, мне-то откуда знать, что ты вообще собираешься со мной творить и уж тем более в пределах не этих ближайших минут. Если тебе удалось размазать меня по этому полу за последние полчаса (а то и меньше), боюсь, мне всей моей гениальной фантазии не хватит, чтобы хотя попытаться угадать, что ты там успел напланировать в своей изощренной мстительной голове гения-садиста на ближайшие пару месяцев касательно моего будущего в стенах этой квартиры. Да мне и не надо даже напрягаться по этому поводу.

Достаточно твоей окутывающей тени скользнуть по моей спине, практически накрыть меня с головой твоим живым физическим теплом-близостью, и мое сознание мгновенно меркнет под ударами собственных самовозгорающихся эмоций и обостренных ощущений. Чувствовать всеми клеточками дрожащего тела, как давление твоих шагов пропускает по моим рецепторам глубокую вибрацию твоего приближения прямо сквозь ступени подиума. Бл**ь, я неосознанно напрягалась еще больше, поскольку не могла этого видеть, а только чувствовать и едва ли предугадывать твое последующее действие. Может сейчас и было хорошо, то, что я не могла видеть в эти секунды твоего лица и… глаз.

Но мне ничего не помогло и уж тем более мои бессмысленные потуги одновременно визуально расслабиться (да, конечно, на трясущихся коленках, и особенно в момент, когда я пыталась их расставить в стороны по гладкому паркету подиума) и подготовиться изнутри к твоему возможному "вторжению". Я вскрикнула, неосознанно вздрогнула и дернулась, но на вряд ли бы мне хватило сил подскочить, если бы это действительно оказалось чем-то непредвиденно ужасным и болезненным, даже если бы ты вогнал в эти секунды в мой позвоночник несколько длинных спиц. Нет, это был самый банальный вскрик запредельного ужаса, моего переоцененного выжидания. И это оказалось всего лишь легкое, хотя и весьма чувственное касание чего-то неожиданного мягкого, холодного и… растекающегося густой вязкой жидкостью по самому нежному участку моего трясущегося тела.

— Эллис, я же просил тебя. РАССЛАБЬСЯ, — тогда почему я не слышу в твоем голосе ничего схожего с нотками сдержанного недовольства?

Скажи спасибо, что я попросту резко замерла сразу же после того, как поняла, что ты чем-то лил мне на мой копчик, вернее, под ним, на самую вершину-точку начала линии промежности. Несколько густых капель заскользили прохладными змейками по траектории наклона прямиком по чувствительной границе между холмиками ягодиц. Сказать, что я прифигела и обомлела, окончательно теряя связь со всем, что происходит и с собственным здравым разумом? Возможно. Если бы большую часть происходящего со мной не совершали именно твои руки.