— Разожми пальчики. Отпусти станок. И постарайся расслабиться. А то может разболеться голова.

Только сейчас замечаю насколько была напряжена все это время и особенно сейчас, будто и вправду боялась свалиться со стола или вместе со столом. И с чего тебе вдруг переживать за мою голову? Разве ты добиваешься не этого? Разве не ты преследуешь цель сотворить из меня один цельный комок сплошной боли: физической, психической и неразумной?

Господи, если бы до этого ты не растер складки моей киски и не прописал по дрожащему телу новой реакцией на твои касания…

Не знаю… возможно, это снова была не я, а мое собственно предающее тело. А может сработал один из прошитых тобою условных рефлексов. Пальцы как-то разжались, пусть и не полностью, еще и с отзвуком острой боли в суставах до самого плеча. Но тебе хватило и этого. Остальное ты доделал сам, без особого теперь труда отцепив мои пальцы от столешницы и потянув кисть руки вниз под крышку "лежанки". Кажется, я даже почувствовала, как шелохнулся и "зашелестел" воздух со стороны твоей переминающейся тени, провоцируя серию гулких ударов сердечной мышцы в моей грудине и по всему телу.

В том-то и дело, видеть и слышать я не могла — только чувствовать. И я действительно это чувствовала — осязала тебя, любое из твоих беззвучных движений и действий, силу твоего тепла и близости, как и сейчас, когда ты присел рядом с углом станка, чтобы что-то сделать с моей рукой. И в этот раз я не только ощутила, но и расслышала знакомый щелчок, его звучную вибрацию, которую теперь так безошибочно считывали мои сверхчувствительные рецепторы кожи. А еще через секунду они вобрали в себя, через жесткий наруч на запястье легкое натяжение. Но ты вовремя перехватил мою ладонь успокаивающим жестом своих ласковых пальцев, чтобы я не дай бог не запаниковала и не принялась дергать рукой, в попытке высвободиться от ремня или фиксирующей цепи, к которой ты только что приковал меня к ножке станка практически над самым полом.

— Не вздумай дергаться. Если боишься, держись за ножку. — еще до окончания своей фразы, ты притянул мои оцепеневшие пальчики к ледяной металлической опоре из длинной, возможно телескопической округлой трубке. Я вцепилась в нее сразу же, абсолютно не соображая, что сделала это сама и на рефлекторном уровне.

Сознание медленно и неотвратимо затягивало новым слоем липкой паутины подступающей паники — если еще совсем недавно я имела возможность содрать с лица маску и этот жуткий кляп, то теперь и очень скоро я не смогу даже пошевелиться без твоей помощи и разрешения.