Немощный звук втянутого сквозь сжатые зубы воздуха ударил по слуху восхитительной симфонией самой любимой для меня мелодии. Ну уж прости, сучка, сама подставилась под мою горячую руку, хотя могла избежать всего этого треша еще в субботу. А теперь терпи, пока еще есть на это силы. Да и я прекрасно вижу, как тебя от этого вставляет. Нравится пожестче и погорячее? Будет тебе и то, и другое.

Я убрал только правую руку, сильнее стянув в кулаке левой рыжие пряди уже готовой на все шлюшки, и без особого изыска направил ее голову вниз — лицом к своему животу. Где-то тогда она и выронила свою сумочку, задрожавшими еще больше ладошками потянувшись к ширинке моих брюк. Пока она кое-как добралась до моего члена, тот уже успел окончательно и окрепнуть, и вытянуться до своих максимальных размеров, время от времени рикошетя мне в голову простреливающими вспышками адреналина с шипящей в ушах кровью.

Но вся абсурдность таких моментов сводилась к тому, что я ее почти не ощущал, ни то, что она делала со мной, ни что собиралась сделать. Будто меня в те минуты облили с головы до ног ментоловым анестетиком, и мои нервные окончания тут же утратили свою чувствительность где-то процентов на пятьдесят. Почти как во сне, когда чужие прикосновения кажутся совершенно бесплотными и едва осязаемыми. Больше всего реагирует само тело, при чем рефлекторно и не всегда точно определяя, что именно ощутило тогда-то и тогда. Поэтому лучше за такими вещами наблюдать, не закрывая глаз, и то, нет никакой гарантии, что твой контуженный мозг не подменит реальную картинку на желаемую.

Но, надо отдать должное, Лунева очень старалась. Встреться мы вдруг при каких-то иных обстоятельствах, скажем так, неделей раньше, кто знает, может все бы тогда пошло по совершенно другому сценарию. Я бы оценил ее пылкие старания по достоинству, со всей присущей мне щедростью весьма искушенного ценителя сексуальных игр. А сосать она умела на редкость профессионально. И зубки свои прикрывала губами, и уздечку вылизывала с особым изыском и крайнюю плоть смачно затягивала в ротик на центральной бороздке у основания головки. Прелесть, а не минетчица. А как у себя во рту игралась с моими яичками своим извивающимся язычком. Могу поспорить, все эти старания были подкреплены лишь одним одержимым желанием — показать, как она меня хочет, на что готова ради меня, и что Стрекоза ей ни в какие подметки не годится.

Но самой большой ее ошибкой оказался тот момент, когда она старательно заглотила весь мой член, зажав враз отреагировавшую головку бархатными тисками своей глубокой глотки. Тогда-то я и не смог удержаться, еще крепче (скорее, интуитивно) вцепившись ей в волосы, удерживая в этой охренительно вставляющей позе до тех пор, пока по ее горлу не пошли судороги рвотных спазмов, вызванные панической асфиксией. Только уже после этого (включая ее немощные попытки отпрянуть от меня и даже как-то ударить), я наконец-то сжалился и ослабил мертвую хватку пальцев в ее давно спутавшихся космах. Бедняжка чуть было не отскочила от меня, как от прокаженного, глотая в слезах и соплях спасительные дозы воздуха и абсолютно не заботясь о том, насколько жалко выглядела сейчас с потекшей тушью и размазанной помадой под ручейками вспенившейся слюны.