Откинув голову на холодную твердую поверхность, я посмотрела на звезды.

— Еще не время…

— Хватит, Кация. Время пришло. Делай, что тебе говорят, и делай это со знанием дела.

Я посмотрела в сторону мужа.

— Не смей говорить со мной таким тоном!

— Женщина! Ты должна делать то, что тебе говорят, или, да поможет мне бог, я вдолблю тебе немного здравого смысла! — прорычал он, бросаясь на меня. Я не дрогнула. Мои внутренности разрывались, живот пульсировал от такой боли, которая могла бы вселить страх смерти в любого мужчину. Я была готова к войне. Тогда я этого не знала, но была причина, по которой меня окружало так много людей. Правая рука моего мужа сидел в углу со своей женой, которая держала на руках их новорожденного сына, а остальные солдаты — как он их называл — окружали его.

— Мэм, вы готовы к потугам.

— Почему здесь? — прошептала я, обращаясь ни к кому конкретно. — Почему здесь?— закричала я, как раз когда началась схватка. Я тужилась резко, пока мой живот не перевернулся от боли, а тазовая кость словно раздробилась под сильным давлением, которое на нее оказывалось.

— Еще один толчок, мэм. Вот так. Я вижу его маленькую головку.

Прерывисто вдохнув, издала последний крик и толкнула. С хлопком, ярким, горящим кольцом огня вокруг моей промежности и влажной рекой, текущей между моих бедер, я тужилась, пока все давление, которое чувствовала, не исчезло. Раздался тихий плач, и моя горничная улыбнулась, завернув ребенка в одеяло.