— Похоже, что так и есть.

Я иду к дереву, которое находится недалеко от дорожки, ветка свисает над верхушкой забора, который окружает дом Бишопа.

— Вот! Держи книгу. Когда подойду, брось ее, я поймаю, а потом ты пойдешь следом.

— Хорошо. — Татум кивает. — Господи, не могу поверить, что мы это делаем. Его отец пугает до усрачки.

— Его отца нет дома. Его не будет до этих выходных. Я слышала, как они говорили об этом, когда мы были в хижине. Давай. — Я цепляюсь ногой за пень поменьше и хватаюсь за грубую кору дерева, приподнимаясь. Перекинув ногу через последнюю ветку, которая свисает с забора, я смотрю вниз на Татум.

— Ты уверена в этом? — бормочет она. — Я имею в виду, знаю, что ты не тяжелая, но эта ветка не выглядит очень толстой.

— Все будет хорошо, и если я упаду, то это не будет очень долгим падением.

— Ха-ха, — сухо смеется Татум.

— С тобой все будет в порядке. Ты — веточка.

— Да, но ты...

— Тейт? Заткнись. Ладно, ладно. — С трясущимися конечностями медленно встаю на ветку, игнорируя скрип, который извлекает из нее вес моего тела. — Черт, — шепчу я. — Это нормально. Я точно смогу. — Я смотрю вперед, не отрывая глаз от толстого ствола, и делаю первый шаг. — Черт, черт, черт. — Делаю торопливые шаги, и как только дохожу до конца, я прыгаю и приземляюсь на вершину ворот. — Видишь? — я ухмыляюсь, глядя на Татум.

— Да, хорошо, поторопись.

Я спрыгиваю вниз с забора.

— Хорошо! Бросай.

Кожаная книга подлетает в воздух, и я прыгаю в сторону, приземляясь на живот, чтобы поймать ее.

— Черт!

Татум спрыгивает с забора, приземляясь на ноги.

— Это было не так уж плохо. Проклятый Бишоп и то, что он не отвечает на свой гребаный телефон. Серьёзно? С каких это пор он перестает отвечать на чертов телефон, когда ты звонишь?

Я качаю головой, отряхиваясь.

— Я не знаю.