– Билли сказал, что у него есть свободный гриль. Он собирался его продать, но, если он привезет его, вы с поварами сможете приготовить что-нибудь на нем.
Он думает об этом.
– Похоже на занозу в заднице.
– Но это могло бы сработать. Мы можем воспользоваться доставочным фургоном, чтобы перевезти туда тесто.
– Да, ладно, это может сработать.
В окне появляется голова Уинфилда.
– Эй, можно мне бекон?
Джерри глядит на него.
– Для тебя или для столика?
– Столиков нет, я просто голо…
Ровно в этот момент скрипучая труба вдоль стены около посудомойки наконец-то делает то, что грозилась сделать задолго до того, как Огаст начала тут работать, – лопается.
Вода растекается по всему полу кухни, пропитываясь в ткань кроссовок Огаст вплоть до носков и попадая в ящики с печеньем под столом. Она бросается вперед и пытается обхватить ладонями трещину в трубе, но это только перенаправляет почти всю воду на нее – на футболку, на лицо, на волосы…
– А-а, – говорит Огаст, отпинывая ящик с печеньем в безопасное место мокрой ногой. Он опрокидывается, и печенье рассыпается по всей плитке, уплывая, как маленькие печенюшные лодочки. – Может, мне кто-нибудь поможет?
– Я
С грохотом Джерри спотыкается и падает, увлекая за собой пятидесятилитровый ящик теста для панкейков.
– Господи боже, – говорит Уинфилд, когда распахивает дверь и видит сцену: Джерри на спине в растекающейся луже теста, Огаст, промокшая с головы до пят, зажимающая ладонями извергающуюся трубу, и промокшее печенье, плавающее вокруг ее лодыжек. Он делает один шаг на кухню и поскальзывается, падая на стопку посуды, которая зрелищно разбивается.
– Где, черт возьми, вентиль водопровода, Джерри? – спрашивает Огаст.
– Не здесь, – говорит Джерри, с трудом поднимаясь на ноги. – Тупое старое гребаное здание. Он в заднем кабинете. – В заднем кабинете…
– Стой, – говорит Огаст, спеша вслед за Джерри. Он уже пересек половину коридора. – Джерри, не надо, я могу…