Я, сверкая глазами, поворачиваюсь и вижу Лауру, которая следит за нами из зала, склонив голову.
– Пока я произносила текст, они болтали не переставая! – Мисс Кларк встряхивает золотистыми волосами и складывает руки на груди.
– Прошу прощения. – Я выдергиваю у Джека руку и, прикусив губу, встаю.
Она смотрит на меня так, словно готова убить.
– Это происходит всегда, когда вам двоим положено лежать мертвыми. Может, все-таки позволите играть остальным? А эти ваши поцелуи? На спектакле будут дети. Потрудитесь держать себя в руках.
Джек тоже встает.
– Все верно, конечно… Мы обсуждали, как лучше сыграть эту сцену.
– Так я вам и поверила! – не унимается мисс Кларк. – Всем здесь известно, что вы встречаетесь, приберегите ваши извинения. Все видели видео, где вы под дождем бежали в
Я ухмыляюсь. Вот до какой степени можно обозлиться, когда ты не дождалась звонка от Джека!
Я кошусь на него, он пыхтит, втянув голову в плечи, и всем своим видом выражает мысль: «Ну, что здесь скажешь?»
На сцену выходит Патрик, на нем красная рубаха и штаны: он – Тибальт, уже погибший от руки Ромео. Глядя на мисс Кларк, он говорит:
– Все в порядке, это же не премьера. Мы за кулисами едва их слышали.
Мисс Кларк разглядывает свой маникюр.
– Все-таки лучше бы им быть скромнее на репетиции.
– Вы правы, – подаю я голос, чтобы сохранить мир, хоть и считаю, что она перебарщивает. Я хлопаю ресницами, изображая покорную дурочку. – Предлагаете нам сыграть нашу сцену с начала? Или произнесете ваш текст? («Он такой короткий!» – говорит мой взгляд.)
Мисс Кларк поджимает губы.