– Помнишь, мы издали книгу Софии Блейн «Настоящий Джек Хоук»?
– Полный бред!
– Ты была здесь, когда она приезжала в Нью-Йорк и встречалась с нашими редакторами.
– Меня среди них не было. Это был другой отдел.
У меня неприятное чувство. Две недели назад, увидевшись с Софией, Джек вернулся какой-то странный, спрашивал, не хочу ли я что-то ему сказать; я подумала тогда о своей прежней работе, но промолчала. Я говорила ему, что редактировала любовную литературу. В тот раз я не придала этому значения.
– Так-то оно так, но ты с ним встречаешься, Елена. Сам я за футболом не слежу, но мой сын – болельщик, и он мне сказал, что видел вас на том видео и на фотографии в утренней программе.
Я настораживаюсь.
– При чем тут это? Моя личная жизнь никого не касается.
– Знаю, но Карла Мардсен – она занималась этой книгой, помнишь ее? – тоже смотрела это видео. Она попросила меня тебе позвонить…
– Марвин! Я не стану ничего рассказывать о Джеке! Я не София Блейн. – Я повышаю голос, поэтому Джек оглядывается на меня с вопросительным видом. Я улыбаюсь ему и отворачиваюсь. – Нехорошо с твоей стороны даже спрашивать меня об этом.
– Не спорю. Мне это не нравится, но она подняла эту тему, потому что знает, что мы с тобой друзья. Карла не предлагает тебе писать гадости о Джеке. Ей подавай историю его жизни. София ей не нравилась, хотя ее книга разлеталась как пирожки…
– Его история – его собственность. Почему ты обращаешься с этим ко мне?
– Потому что к нему никто не может подобраться. Его агент не отвечает на звонки издателей. Его помощник по связям с общественностью не отвечает на звонки Карлы. Даже его адреса ни у кого нет, некуда направить предложение.
– Немудрено!
Он вздыхает.
– Если ему захочется поведать свою историю, она готова этим заняться. Вот она и решила добраться до тебя через меня. Прости, не сердись на меня. На самом деле главное, чего я хочу, – это вернуть тебя к нам в
Я до боли впиваюсь пальцами в телефон.
– Скажи ей, что я едва с ним знакома, Марвин.
Говорить это неприятно. Это неправда, я его