— Что сказать-то? — ворчу я как старуха.

— Имя мое скажи.

— Да пошел ты на хер… Райан Эперхарт.

Он со стоном приникает к моим губам и рывком сдирает с меня брюки. Со стоном? На несколько секунд этот сюрприз меня притормаживает, но Эперхарт уже с силой разворачивает меня, наклоняет над кухонной тумбой и входит. Воспользоваться этим чудом ясности и отбиться я не успеваю. И голову снова заволакивает сладкой дымкой. Я всеми силами пытаюсь не кричать, ведь за стенкой Джули. И Фай тоже. Удел мой, видно, такой, чтобы о том, как и когда я занимаюсь сексом, знали все. Вот вообще все! И это притом, что я такое совершенно, просто до дрожи, не приемлю и ненавижу.

Ох, как же, черт возьми, хорошо! Я пытаюсь подняться, и Эперхарт дергает меня за волосы к себе. Ни на одну секунду темп не сбавляет. С силой сжимает грудь.

— Валери, — хрипит Райан у самого моего уха. — Вэл…

— Что?

— Как же я зол на тебя, — выдыхает он стоном.

И меня накрывает. Я падаю обратно на стол грудью, закусываю свою руку, чтобы не кричать. Из-за Джули. Она испугается, если мама закричит. Она видела, как я бью посуду, и уже расстроена. Страшно подумать, что с ней станет, если вдруг Фай ее не удержит и она сюда ворвется. Боже, что я за мать?

Я едва успеваю отойти от сладких волн, как чувствую судорожно сжимающие бедра пальцы. Спины касается горячий лоб, а до моих ушей доносятся хрипловатые мужские стоны. Опоздавшие на три года. Я понимаю, что происходит что-то совсем уж странное, но этому ни капельки не рада.

— Забирай свой член из моей квартиры. Выметайся, — велю я холодно, придя в себя ожидаемо раньше Райана.

— Сначала познакомь меня с моей дочерью.

— Вот в таком виде? После того, как поимел ее мамочку? Она испугается. Дети не понимают, что взрослые кричат не только когда сердиты. Хочешь, чтобы она впервые увидела тебя таким?

— Хватит выворачивать правду удобным тебе образом. Никуда я не денусь. А ей два года, при всем уважении к моим мозгам, ни черта ей не догадаться, что происходит что-то из ряда вон. Где у тебя ванная?

Я умываюсь первой. Уже не имеет значения, что Райан стоит совсем близко. Не жалея прически, щедро плещу в лицо ледяной водой, но как только выпрямляюсь, Райан вдруг наклоняется к моему уху и вдыхает запах. В зеркале над раковиной отражаемся мы: я с застывшей гримасой сожаления на лице и он, эротично скользящий по моей шее носом. Капли воды стекают по лицу, подбородку, капают за ворот. Я хочу это вытереть, а не стоять тут как будто между нами что-то есть.

— Да оставишь ты меня в покое, а? — огрызаюсь я и отпихиваю Райана.