Я пролистываю дома под кофе и заинтересованный взгляд Эперхарта. На самом деле смотреть смысла особо нет. Они построены практически под копирку. Явно арендная застройка, не вызывающая восторга. Различие только в расположении относительно береговой линии и количестве комнат. От этого зависит арендная плата. В двух из них по три спальни, а в третьем — две. За счет этого он даже при близости к основным дорогам значительно дешевле других. Нам с Джули как раз.

— Я за этот вариант, — говорю.

— Как скажешь.

Он набирает номер и с кем-то коротко переговаривается, чтобы имели в виду: дом теперь занят. Новичкам не предлагать.

— К вечеру переедем, — довольно заключает Эперхарт.

— Перееде-м? В смысле мы-то переедем, а ты куда собрался?

Жуткая догадка простреливает внезапно.

— Джулия не будет жить только с тобой. И, кстати сказать, я тоже не люблю звук перфораторов.

— Там две спальни, — устало выговариваю я.

— Ну… Ты все равно предпочитаешь спать с ней. Хотя тут возможны варианты.

Это ж надо было так бездарно попасться! И как я только не поняла, к чему мне предложен этот домик поблизости от береговой линии, да за хорошие деньги?

— Теперь по поводу работы. С ней сложнее. Я кинул письмо в отдел кадров, пусть посмотрят, где у нас после Веласко остались дыры.

— Веласко оставил дыры в «Айслексе»?

— Дыры оставил я. После процесса поувольнял всех отличившихся. Найдется тебе место.

— На должности не ниже, чем была у Кайеда, — выдвигаю я встречное требование.

— На должности не ниже, чем была у Кайеда, — эхом подтверждает Эперхарт, хмыкнув. — И последнее: мои юристы приедут примерно в то время, когда Джулия будет спать, походи по дому и определись, где будет ее спальня, посмотри интерьеры детских в сети.

— Так сразу?

— Нет, я понимаю, что обычно на это тратят месяцев девять или хотя бы семь, но ввиду нетривиальности ситуации сроки оказались… ужаты.

Я не сразу сознаю, что сижу с открытым ртом, не донеся чашку с кофе.

— Так… либо я чего-то не понимаю…