– Я вообще ничего не видел, тем более грудь. Больно надо.

– Ой, да ладно! А губы у меня, между прочим, вообще чудо: чувственные, яркие, пухлые. Если тебе пирожное понравилось, что ты с ним делаешь? Съедаешь. Но сначала лизнёшь, чтобы вкус распробовать. Можешь поверить, губы гораздо вкуснее пирожного. Убедила?

– Скорее запутала. С какого перепуга я тебя лизать буду?

– Опять двадцать пять. Не попробуешь – так никогда и не узнаешь, зачем люди целуются. Поверь, это очень вкусно. Мне Верочка, знаешь, сколько про поцелуи рассказывала. Уж она-то толк знает.

– А если я не люблю пирожное? И вообще кроме охоты ничего не люблю.

– Представь, что у меня во рту шоколад. Или клубника. Чего-то ты всё равно любишь.

– Пошли лучше кино смотреть, устал я от тебя. Шоколадку я тебе так и быть куплю, чтобы отстала.

– Одно другому не мешает. Можно и кино смотреть, и шоколад есть, и целоваться.

– Я подумаю. Только потом. Не сегодня. Когда подрастёшь.

– О чём ты думать собрался, горе луковое? С тобой, Геночка, кашу не сваришь. Чувствую, намучаюсь я с таким непонятливым любовничком.