Уже ни смущение, ни скованность и тем более стыдливость не сдерживали её. С Дударевым эти качества стирались, становились неприметными, ненужными. А когда под тобой едва не урчат от удовольствия и вздрагивают с неменьшей частотой чем ты — так вообще финиш. Тебе охренительно хорошо, ему тоже. Что ещё нужно?

Скользила языком вдоль обвитого крупными венами члена и тихо постанывала, уже не различая, отчего именно: от дерзкого языка, посасывающего клитор или от вкуса мужской плоти. Все смешалось, стало их общим. И запахи, и стоны, и рваные вдохи. Она уже не контролировала себя, буквально насаживаясь промежностью на его лицо, а Вал уже сам таранил её рот, ритмично приподнимая бедра.

Внезапно он вздрогнул всем телом и хотел сбросить её с себя, но Юля сжала его плечи бедрами и, обхватив ствол пальцами, стала быстро скользить по нему вверх-вниз, не позволяя отстраниться. Вал громко рыкнул, и глубоко толкнувшись ей в рот, феерично кончил, взрываясь каждой клеточкой мощного тела.

Сначала казалось, что время остановилось, а потом… стоило проглотить вязкую субстанцию, понеслось на сумасшедшей скорости, вторя обезумевшему биению сердца.

Юля рухнула с сильного тела на постель и распахнула от удивления глаза: впервые в жизни она проглотила сперму. Всю, до последней капли. Её не стошнило, не вывернуло наизнанку, не передернуло. Как так? Почему? Всё дело в позе или в самом мужчине? Не видела в этом ничего предосудительного. Если её вылизывали с упоением, наплевав на сочившуюся смазкой промежность, то почему она не могла отплатить тем же? Могла. Не было в этом ничего страшного. Просто раньше у неё не получалось проглотить сперму, как не старалась, а тут… прям накрыло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Пошловатенько получилось, да? — довольно заключил Вал, стирая с лица её вязкий секрет.

— Ага, — прошептала счастливо, словно это её только что накрыл оргазм. — Зато теперь я точно наелась, — пошутила, пытаясь распробовать гуляющее на языке послевкусие.

Вал рассмеялся.

— Иди ко мне, ненасытная ты моя.

— Это я ненасытная? — воскликнула изумленно, умащиваясь на подушке.

— А кто, я?

— Ой, Вал, — рассмеялась, — с тобой спорить — себе дороже.

Однако Дударев и не думал лежать с ней рядом. Как только она расслабленно вытянулась на белоснежных простынях, он расположился между её ног, собираясь завершить начатое. Так горячо у неё там было. Жарко и влажно, что ему буквально до трясучки хотелось коснуться языком этого жара.

— Вот и помолчи немного, — заткнул её быстрым поцелуем, а когда Юля дернулась, собираясь отстраниться, ещё и обхватил её бедра руками, обездвиживая окончательно.