— Саш, может, ты всё-таки расскажешь свой сон? — приподняла головку сына, всматриваясь в заплаканные глаза. Он уже успокоился, но всё ещё вздрагивал, давясь судорожными всхлипами.

— Мне приснилось, что ты ушла от нас с папой. Оставила меня. Я бежал за тобой, а ты… ты шла и даже не обернулась, — шмыгнул носом и как-то вмиг съёжился, увидев в дверях отца. — Мам, ты же не уйдешь, не оставишь меня?

Юля вскинула взгляд, столкнувшись с насмешливым прищуром. Там, в проходе, уже заведомо знали её ответ, и поэтому скалились, празднуя свое превосходство.

— Конечно, не оставлю! И откуда только у тебя такие мысли?

Да она в жизнь не откажется от сына. Если дойдет до развода (а оно дойдет по-любому), Сашка однозначно останется с ней — это даже не обсуждается.

— Я проснулся ночью, а тебя нет. Звал, звал, а ты не приходила. А потом пришел папа и сказал, что ты ушла к другому дяде. Что я тебе теперь не нужен.

Юля обмерла на месте. Хорошо, что сидела, иначе бы точно грохнулась на пол.

«Ну ты и мразь!» — прошептала одними губами, посмотрев на Глеба.

«Ещё скажи, что я не прав», — приподнял он вызывающе бровь, скрестив на груди руки.

Сволочь.

— Саш, посмотри на меня внимательно! — заключила лицо сына в подрагивающие ладони и как можно чётче произнесла: — Я никогда не оставлю тебя, слышишь? Никогда!! Ты — мой сын, мое сердце, мой самый любимый мужчина в мире, а я — твоя мама. Мамы всегда рядом, всегда со своими детьми.

— Но папа сказал…

— Папа ошибся! Ему тоже… приснился кошмар. Запомни, Саш, чтобы тебе не говорил папа — я никогда не оставлю тебя, мы всегда будем вместе, — заверила пылко, разрываясь на части между любовью к сыну и горечью от рухнувших в одночасье мечтаний.

— Клянешься? — В тёмно-карих глазах светилось столько надежды и ожидания, что у неё всё сжалось внутри от болезненного спазма.

— Клянусь, — произнесла на одном дыхании, вдыхая родной запах. Что ей презрение Глеба? Да пыль это. Не проймешь её таким и не ранишь. Уже нет. Единственное, что имело значение, что будет важно всегда и во всем — это эмоциональное состояние её сына. Его здоровье и благополучие. Сегодня она это поняла как никогда чётко. Всё остальное станет ясно после разговора с Глебом, который, к слову, так и остался наблюдать за ней, но теперь уже с выражением неприкрытой грусти. Теперь она знала, что он скажет, оставшись с ней наедине, с кем именно проведет параллели, и перед каким выбором поставит в итоге её истерзанную душу.

Глеб ждал Юлю на кухне.

Смешно, конечно. В доме есть спальня, гостиная, кабинет на худой конец, а его потянуло на кухню. Видимо, сработала привычка. Да и проще тут как-то. В меру просторно, в меру уютно. Есть что сломать…