— Значит так, — переключился на неё, яростно сверкая глазами, — через час я уеду и оставлю тебя сам на сам с твоей совестью. Даже не вздумай мчаться к своему еб*рю, так как я позвонил Марине и она пробудет с тобой до моего возвращения. Ты же у нас, как оказалось, заболела, вот и не будешь скучать.

У Юли от возмущения перехватило и без того затрудненное дыхание. Он сейчас серьёзно?

— Глеб, не вмешивай сюда Марину! — От одной только мысли, что придется с ней контактировать, хотелось рвать на себе волосы. — Давай мы спокойно поговорим, как взрослые люди и…

— Никаких «и». Сейчас ты заткнешься и внимательно выслушаешь меня, — перебил грубо, качнувшись в её направлении. — Когда я уеду, то хочу быть уверен, что по возвращении домой застану сына в родных стенах, — клацнул зубами, пребывая на грани. От недавнего спокойствия не осталось и следа. — Даже не вздумай увести его у меня под носом. Я тебя найду в два счёта, заберу, а потом жестко накажу. Заруби это себе на носу.

Юля невозмутимо выдержала его маневр, добела закусив губу. Думал, что испугается? Так нечего уже бояться. Разве что ударит, и то… вряд ли бы смог сделать больнее, чем уже сделал.

— Дети всегда остаются с матерями, и ты не вправе лишить меня сына, какой бы я выбор не сделала! — Тут она посмотрела в жестокие глаза и поняла — вправе. Ещё как вправе. Не знала, как у него получится, но промелькнувшая на мужском лице улыбка заверила её в обратном.

— Ошибаешься, Юляш, Сашка уже мой. Своей бездумной выходкой ты вручила мне главный козырь и теперь, как бы ни махала тут кулаками, но уже заведомо проиграла.

Юля непонимающе уставилась на мужа, пытаясь распознать подвох. Липкий страх пополз по спине, окутывая лапками не только грудную клетку, но и горло, мысли, сердце. Он не может так поступить. Только не лишая её материнских прав.

— Бред! — рассмеялась нервно, стараясь держаться независимо. — Миллионы людей расходятся, начинают жизни с нуля — это не повод вот так загоняться, наплевав на чувства сына. Ты же видел всё собственными глазами. Он не сможет без меня, я не смогу без него, — сорвалась на крик, почувствовав самое худшее. Боялась этого, как огня, гнала от себя как навязчивый бред, до последнего не веря в гнилой характер мужа. — Ты же не меня накажешь, а собственного сына!

Глеб устало потер переносицу, собираясь с мыслями. Посмотрел на наручные часы и холодно улыбнулся, с сожалением отметив быстротечность времени. Пора выдвигаться, а он так и не подошел к самому главному.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я-то понимаю, а вот ты — вряд ли. Я даже так тебе скажу: у меня есть свидетель, который докажет в суде твою неадекватность. Блдь, да сам факт того, что ты сбежала к любовнику посреди ночи, оставив Сашку без присмотра — уже огромный минус в твою копилку.