— Да как бы и не за что. Наше дело нехитрое. Ты ведь и сам знаешь, что самым сложным было заткнуть журналистов. Как видишь, всё получилось. Спасибо празднику. Егорка там такого понапридумывал, что те с ног сбились, не зная, куда бежать. Вот увидишь, завтра о тебе уже никто и не вспомнит.

Разогнавшись до максимума, Вал выскочил на проспект, и витиевато выругавшись, вынужденно сбавил скорость, подстраиваясь под тащившиеся в пробке автомобили. Гребаный праздник.

— Это они сегодня забыли, — вздохнул, расслабив обхватившие руль пальцы. — А завтра всё по-новому.

— Ну так им пздть, что с горы котиться. Это их работа, Валюш. Каждый зарабатывает на хлеб, как может. Не волнуйся. Наши взялись за Матвейку по полной. Чую, скоро такая бойня начнется, многим головушки не сносить.

— А Егор что там? Злой, наверное, как черт?

— Злой. С утра орал как ненормальный, аж пена изо рта летела. Хорошо, хоть с элеваторами всё решили, а то погорели бы самыми первыми. А Егорка понятное дело будет злиться, один универмаг чего только стоит. Так что, дружище, — похлопал Вала по плечу, — готовь вазелин, завтра он тебе ой как пригодится.

Несмотря на шутливый тон, в салоне витало напряжение. Сергей знал, откуда росли ноги возникшей проблемы и в какой-то момент прекратил улыбаться, внимательно посмотрев на друга.

Начав терять терпение, Вал снова закурил и, приоткрыв окно, направил струю дыма в медленно движущуюся вереницу автомобилей. Побарабанил кончиками пальцев по рулю, глядя в лобовое стекло и прикусил от досады губу, отчетливо понимая, что проклятая пробка так быстро не рассосется.

Уставший, небритый, со следами бессонницы на лице — выглядел он далеко не айс. И в то же время… было в его взгляде что-то такое, отчего Серёге хотелось втянуть голову в плечи, а ещё лучше — выйти из машины и пойти своим ходом. Потому как за годы дружбы он уяснил одну простую вещь: если Вал рвал и метал, крушил всё вокруг — это ещё не мандец. Значит, человек пытается справиться с отрицательными эмоциями, освобождается от их пагубного влияния. Но когда он вот так спокойно сидел перед ним, изредка поигрывая скулами, практически без всяких следов внешнего смятения и написанной на лице тревоги — вот тогда было страшно. И за него, и за себя. Потому что такой Вал мог если не избить человека до смерти, то натворить таких делов, после которых мог запросто наступить полный Армагеддон.

Тут и ходить далеко не нужно. Вспомнить хотя бы случай трехдневной давности. Всем досталось. Без исключения. А всё почему? Потому что никто из них не железный. Всему когда-то наступает конец, даже чьей-то легендарной выдержке.