Красные…

Господи! Кровь…

Как только смогла сложить воедино это слово, на неё тут же обрушилась коварная память, восполняя пробелы бессознательного существования событиями пережитого кошмара. Перед глазами в ускоренной прокрутке пронеслись кадры с Валом, сестрой, Глебом, Мариной… Реакция последней ворвалась в уши уничтожающей правдой, презрительным криком, неожиданной яростью. Затопила горькой обидой, безграничным страхом и настолько диким отчаяньем, что успокоившееся ненадолго сердце ринулось в бой, сокращая несчастные клапаны с удвоенной нагрузкой.

Предприняв очередную попытку вернуться в реальность, Юля снова распахнула глаза, решительно сбросила с себя тонкую простынь и уже хотела, было, вскочить на ноги, как вонзившаяся в вену игла заставила болезненно охнуть, завалив ослабленные тело обратно на подушку.

— Аккуратней, а то вырвешь с корнями, — запоздало послышалось совсем рядом.

Облизав пересохшие губы, Юля осторожно повернулась на источник звука и широко распахнула глаза, увидев встревоженное лицо мужа.

— Ну вот, — поднялся Глеб со стула, всматриваясь в локтевой изгиб, — всё-таки сместила, — посетовал, указывая на вздувшуюся вену. — Сейчас попробую поправить, только ты не дергайся, хорошо?

Юля проследила за тем, как он с особым вниманием, стараясь не причинить ей боль, поправил положение иглы и непроизвольно вздрогнула, почувствовав прикосновение горячих пальцев. Сейчас, когда вся правда всплыла, такая забота вызвала в её груди беспокойство. Не верила она ей. Как и не верила устремленному на неё участливому взгляду. Должно быть, всё дело в обмороке. Если бы не её отключка, кто знает, как бы всё сложилось дальше. Её могли элементарно вышвырнуть на улицу на потеху оторопелой родни или оттаскать за волосы, обвинив во всех смертных грехах. И это, на минуточку, далеко не самое страшное…

— Как ты себя чувствуешь? — продолжил удерживать её руку Глеб, поглядывая на едва капавшую капельницу.

— Немного кружится голова и ноет затылок, а так… не знаю, вроде нормально, — приподнялась на свободной руке, принимая сидячее положение. Сорвавшаяся с губ ложь так и осталась без должной реакции, потому как Глеб не поверил ни единому слову, продолжая изучать её лицо нахмурив брови. Но она действительно чувствовала себя не так уж и плохо. Знать бы ещё, что случилось. — Почему я здесь? — поинтересовалась тихо, прислушиваясь к ощущениям. Вроде, и ничего такого, жива-здорова, а сердце всё равно лупилось о ребра, отдаваясь в венах гулкой пульсацией.

— Пока и сам не знаю, — сдвинул плечами, застыв возле её изголовья. — Ты потеряла сознание плюс ко всему, ударилась затылком о булыжник. Я сразу привез тебя в больницу. И… — кашлянул, прочищая горло, — у тебя открылось кровотечение. Нехилое такое, я бы сказал. Пока довез, едва с ума не сошел.