Очередная попытка вырваться привела к тому, что и у самого померкло в глазах. Разлилось во рту металлическим привкусом, потекло по подбородку теплым ручейком.

Спасибо… Спасибо за пробуждение и возвращение в реальную жизнь. За напоминание, кем он был на самом деле, кому принадлежал, чем дышал последние годы, а ещё… за мелькнувшую яркой вспышкой мысль покончить с этим миром навсегда.

Очнулся от ощущения прохлады. Кто-то умывал его, освобождая лицо от присохшей кровяной корочки. Почувствовав живительную влагу, затрепетали ноздри, а следом за ними дрогнули и сами глаза, неспешно разлепляя припухшие веки.

Сначала — полная дезориентация. Где он? Что случилось? Почему сидит на полу, привалившись спиной к щербатой стене? Через узкую щель ничего не видно. Пришлось поднапрячься и приложить недюжие усилия, чтобы как можно шире распахнуть глаза, осматривая пустое полуосвещенное помещение.

В правом виску тут же запульсировала боль, напомнив о случившемся. Сжав челюсти, резко подался вперёд и сдавленно застонал, почувствовал боль во всем теле. Знали, твари, куда бить, а главное, как. Внешне и не прикопаешься. Максимум — ушибы да разрисованная харя с разбитой губой. Но всё равно было ощущение, словно пропустили через мясорубку. Элементарный вдох, и тот отдавался в грудной клетке тупой болью.

Рядом прозвучал тихий вздох, потом звук льющейся на бетон воды и в итоге, его лица снова коснулось что-то прохладное. Оказалось, это обыкновенный шейный платок, и по смутным догадкам, он его уже где-то видел.

Вика… Её присутствие ударило по нервам, вызвав очередной приступ боли.

— Где Седых? — прикусив уцелевший участок губы, кое-как оттолкнулся от стены, собираясь подняться.

— В больнице. Эй, ты куда? — зашипела она возмущенно и властно надавила мужчине на плечи, вынуждая рухнуть обратно на бетон. — Сиди и не рыпайся. Для начала приди в себя. И вообще, скажи спасибо, что ещё так легко отделался.

Куда уж легче. Мысль о том, что Ванька загремел в больницу по его вине, пробудила дремлющую совесть, вызвав давящие ощущения в области сердца.

Скибинская продолжила промакивать кровоподтеки. Легче так, и в голове не так гудело, и мысли не бежали кто куда и в то же время, каждое её прикосновение вызывало тошнотворный толчок. Во рту пересохло, привкус крови на языке только усугублял положение.

— Дай сюда! — выхватил у неё бутылку с водой и, сделав приличный глоток, скривился. Оказалось, минералка. Солёная вода защипала во рту, разъедая на губе кровоточащую рану. Затем вытянул в требовательном жесте руку, и Вика, фыркнув, вложила в неё свой платок. — Довольна? — скривился, прижав мокрую ткань к рассеченной брови. — Всё как ты и хотела.