На его появление никто не обратил внимание. Каждый бурно дискуссировал, перекрикивал друг друга и под общий гул скрип открываемой двери остался не замечен. Сразу выцепил взглядом Стасю. Она положила руку на плечо Коновалова и о чем-то доверительно рассказывала. Тот только кивал головой, млея от прикосновения. Потом, её позвала девушка с голубыми глазами и втянула во всеобщие обсуждения. Жена с радостью переключила на неё внимание и звонко рассмеялась на шутку молодого хирурга.

Влад на всю силу легких втянул в себя воздух. Накрыло… Пол покачнулся, и яростная пелена опустилась на глаза. Не от желания схватить придурка и вытрясти всю душу; сломать обе руки и заставить захлебнуться собственной кровью. Нет. Не от этого. А от осознания, чего она лишается, проживая жизнь с ним. Коварное воображение тут же разрисовало её счастливую жизнь вот с таким интеллигентом, без риска попасть под обстрел на выходе из ресторана и беспрепятственное перемещение по городу в любое время. Впервые приревновал не к кому-то, а к чему-то.

Но… что-то темное, привычное, бежало по крови, кричало не своим голосом "МОЯ" и отдавать свое никому не собиралось.

Первым его заметил Константин Юрьевич:

— Шамро-о-ов, — протянул радостно, и все присутствующие обернулись к нему. Обернулась и Стася, ничем не выдав своего удивления. Наоборот, широко улыбнулась и поднялась навстречу. — Давай к нам. Выпьем за всё хорошее.

— Нет-нет. Спасибо. Как-нибудь в другой раз, — старался говорить, глядя прямо в глаза. Кажется, смог абстрагироваться и вернуть прежнюю невозмутимость. — Я за женой. Если, конечно, она не против.

Девушка уже стояла возле него, накинув на плечи куртку и прихватив со стула сумку. Стоило только бросить на Шамрова мимолетный взгляд, сразу поняла — он не в духе. Пускай и знала его всего ничего, а внешняя невозмутимость не смогла ввести в заблуждение. Ей не обязательно было смотреть для этого в его глаза. Всё по жестам считывала. По малейшему движению. Дыханию. Лучше пока не трогать его, дать успокоиться. Хотя не знала, что именно послужило поводом. Вела себя примерно, никому на шею не вешалась. Коновалов давно потерял для неё интерес, как мужчина. Все остальные — одногодки Хмурина. К ним не приревнуешь. Посмотрела на часы. Да, задержалась, минут на десять. Разве это повод для плотно сжатых губ и хмурого взгляда?

Всю дорогу домой наблюдала за точеным профилем мужа и не решалась заговорить. Фиг поймешь, что за муха его укусила. О работе спрашивать не было смысла — всё равно не расскажет. На языке вертелось что-то хорошее, легкое. Хотелось рассмешить, но сдерживала сей порыв.