Когда Влад поспешно снял с себя пальто и вышел на балкон, затревожилась. Вдруг чем-то расстроила и даже не в курсе? Вдруг на работе полный трындец? С него станется.

Вышла следом, поежившись от холода, таким образом, понадеявшись надавить на жалость и затащить в гостиную. Ещё не хватало, чтобы заболел.

— Влад, что случилось? — подошла со спины и, прильнув к сильному телу, обняла за талию. — Не молчи. Поговори со мной. Может, я обидела тебя? — почувствовала, как напряглись мышцы. Неужели и правда, обидела?

— Чем ты меня можешь обидеть? — вздохнул, накрыв её холодные руки своими горячими. — Не грузись.

— Не-е-ет, так дело не пойдет. Давай, выскажись!

Влад осторожно разомкнул её руки и, подтолкнув в квартиру, вошел следом.

— Давай уедем после Нового Года куда-нибудь? — предложил неожиданно. — Не важно куда, лишь бы уехать. Можно и к твоей бабке в деревню. Можно — и на острова.

Стася не поверила в такой поворот. Обрадовалась.

— На острова вряд ли, у меня и загранпаспорта нет. А вот к маме — запросто. Тем более она звала нас в гости на Рождество.

— Договорились, — прошел на кухню и включил кофеварку. Пока она занималась доверенной миссией, Стася наблюдала за Владом: как сел за стол, как сбросил пиджак и перекинул через спинку стула, как закатал рукава белоснежной рубашки, оголив крепкие запястья. Бурлящая внутри радость моментально испарилась, стоило посмотреть на уставшее лицо.

— Ты так и не сказал, что случилось? Смотри, если не ответишь, я начну накручивать себя и обещаю устроить вынос мозга. Ещё будешь умолять развестись, а я, действуя на зло, не буду соглашаться.

Шамров улыбнулся и, протянув руку, дернул девушку на себя, заставив плюхнуться к себе на колени. Как только она оказалась прижатой к груди, поцеловал в макушку и протяжно выдохнул:

— Не бери в голову.

Не поверила. Чтобы не говорил, как бы не говорил, не смогла спокойно закрыть глаза и приняться распивать кофе, словно ничего не произошло. Решила двигаться по протоптанной дорожке.

— Если это из-за Димки, то… — начала осторожно, но Влад не дал договорить. Взял её за лицо, чуть сдавив скулы, и слегка приподнял. Настолько, чтобы можно было беспрепятственно припасть к губам.

Не проходило наваждение. Чтобы не делал, где бы не находился, постоянно думал о ней. Постоянно ждал вечера, чтобы слиться, стать единым целым.

Поцеловал. С жадностью. Покусывая.

— Влад…

— Сейчас, родная, сейчас… — поднял с колен, быстро поднялся сам и помог ей избавиться от плотной джинсовой ткани. Потом стащил с себя брюки вместе с боксерами и кружевные трусики с девушки. Рванул обратно к себе на колени, и она, разведя бедра, с глубоким горловым стоном приняла его в себя, вскрикнула от остроты ощущений.