– Ты теперь всем так будешь говорить, если тебе откажут? – Оулли осуждающе качал головой и опять попытался напоить Лиама.

– Мугу, – промычал Ли, мелкими глотками допивая оставшуюся половину воды. – Круто придумано, правда? – оживился совсем еще свеженький недотруп.

И если горбатого исправит могила, то Ларссон точно им не был. Его даже путешествие на тот свет не сделало хоть на йоту серьезнее. Оулли впору бы отвесить ему подзатыльник, а он лишь расслабленно улыбается и треплет Лиама по слипшимся от пота волосам.

– Закурить дашь? – с надеждой спросил Ларссон, но Крис отрицательно покачал головой. – На пол тяги, честно! – торговался обольстительный засранец, которой даже с порога смерти выглядел чересчур привлекательно для простых смертных, но только не для пташек. У них, опять же, иммунитет, и поэтому они здесь. Расселись по жердочкам в коридоре, чтобы их Принцесса не сделала и шагу без их ведома.

– Кто-то вкатил тебе убойную дозу седативного и обезболивающего ночью, – Крис повертел в пальцах шарик на трубке капельницы. – Если бы не она, ты бы обрадовал нас немного раньше, – на слове о радости Оулли скривился, ехидно выговаривая его.

– Кто бы это ни был, спасибо ему, – Лиам быстро догадался, каких лап мелкой мышки это дело, но опустил этот момент. – Видеть ваши сонные рожи – то еще удовольствие, – закрыв глаза, Ларссон откинулся на подушки, чувствуя, как боль постепенно отступает. – Вы и так-то не букет роз, знаете ли, ай! – подскочил он на постели, когда Оулли ущипнул его за бедро.

– Чувствительность в норме, – рапортовал Кристофер с невинным выражением лица. – Хотя я не понял, дай еще проверю, – и расплылся в улыбке, от дерганий Лиама по кровати в попытке убежать.

– А теперь серьезно, сладенький ты мой, – прозвучало настолько поучительно, что Лиам и подумать не мог о каком-то там подтексте при упоминании сладкого.

Наверное, тем, кто перешагивает порог тридцатилетия, серьезность вкладывают в паспорт вместе с желанием использовать купоны на скидку.

– Сейчас сюда придет твои мать и сын, – наставлял его Крис. – И будь добр, – от тона его голоса, Лиаму казалось, что сейчас его попросят вытянуть билет и ответить на экзамене. – Будь с ней помягче, – на этом месте рядом с Оулли стало немного темнее, ведь нагнетать Крис умел мастерски. Не самое главное его достоинство, но сейчас оно очень пригодилось.

Ли хотел было возразить, что с его матерью «помягче» – понятие за гранью. Лиам ее плюшевый мишка, страдавший от излишней опеки. Резиновый пупс, которого купили, только чтобы играть в дочки-матери и наряжать в красивые одежки. Материнский инстинкт Софии, не полностью реализованный с независимым и самостоятельным Адамом, компенсировался на Лиаме, что с возрастом его все сильнее раздражало.